Пришла официантка с обедом. Поставила перед ними тарелки Лесли взглянула на блюдо, скудно гарнированное двумя половинками жареных помидоров. Бекон на вид не внушал подозрений, но подгоревшие яйца имели желтки странного оранжевого цвета. Желудок ее опять начал судорожно дергаться, но на сей раз не от самолетного синдрома.
Майк тем временем с жадностью взялся за еду, нанизывая на вилку бекон вперемешку с яйцом.
А я не могу, не могу, подумала она, закрыв глаза.
— Мне почему-то казалось, что вы смертельно голодны, — заметил Майк.
— Это так.
Она понимала, что, если не заставит себя приступить к еде, положение ее станет еще труднее. Она начала с бекона, и желудок возвратился в нормальное состояние — зверского аппетита. Когда она перешла к яйцам, то уже была готова расправиться и с желтками. В отличие от кофе они оказались недурны, хоть и слегка непривычны на вкус. По крайней мере, ее желудок явно не взбунтовался. Майк молчал, увлеченный поглощением пищи.
При этом Майкл Джек Смит краем глаза наблюдал за соседкой по столу. Лесли Клослоски не принадлежала к типу женщин, к которым его обычно тянуло. Прежде всего, она чересчур высока. Он предпочитал женщин пониже, хоть разница в росте не однажды доставляла ему большие неудобства. Но Лесли… что ж, в случае с Лесли было что-то иное.
Ее черты сперва его не поразили, к тому же вид у нее был чересчур серьезный, но, чем дольше он за ней наблюдал, тем больше несовместимых подробностей выступало на первый план. Брови ее безупречно изгибались над глазами цвета моря в погожий день, придавая ей многозначительность. Кожа имела кремовый оттенок, бледнее, чем обыкновенно бывает у брюнеток. На носу и щеках — россыпь веснушек, последнее напоминание о девичестве, которое никогда не уходит бесследно. Губы у Лесли становились припухлыми — когда она позволяла себе расслабиться. А вот сейчас она стянула их в ниточку, словно сосредоточившись на еде. Грудь ее медленно поднималась и опускалась с каждым вздохом. Под кофточкой топорщились смотревшие вверх острые соски. Узрев это, он почувствовал, как кровь застучала в жилах. И все остальное в ней тоже будто точеное. Она грациозна, но не резка в движениях. Он уже довольно долго наблюдает за ней, чтобы это понять. А что она вытворяет с чувствами мужчин…
Он едва не начал раздеваться в этом причудливом лифте, но она успела выскользнуть. Вот стыду бы было, да и Лесли напугалась бы до смерти, если бы он стал расстегиваться. От одного ее взгляда у него отказывали тормоза.
— Ну, как вам здешняя кухня? — спросил он, понимая, что если и дальше станет хранить молчание, то будет выглядеть полным идиотом. У него сложилось впечатление, что дураков она не жалует.