– Гораздо интереснее меня раздевать, – лениво протянул Чанс.
– Я это запомню, – серьезно пообещала Риба, наугад вытаскивая из охапки рубаху Чанса. Отложив остальное, она поднялась, продела его руки в рукава и, стоя совсем близко, погладила его грудь под складками мягкой ткани, наслаждаясь прикосновением жестких волос, ощущением бугрящихся под гладкой кожей мышц. Наконец она начала застегивать сорочку, привстав на цыпочки и целуя его, когда последняя пуговка скользнула в петлю.
Его руки сомкнулись вокруг нее, стиснули, с силой сжали. Когда пальцы чуть ослабли, Риба выскользнула из его объятий, снова встала на колени перед Чансом, поколебалась и разжала пальцы.
– Нет… еще нет, – прошептала она, проводя ладонью по сильной колонне его ноги, чувствуя, как напрягаются и вновь расслабляются мышцы Чанса, перекатываясь под кожей, загоревшей дотемна под солнцем пустынь и джунглей всего мира. Вставать, почему-то совсем не хотелось, и Риба обхватила обеими руками мускулистую икру, еле заметно улыбаясь, закрыла глаза, передвинула руку чуть выше, к напряженному мощному бедру, и, словно притягиваемая магнитом, прижалась к нему щекой. Под загрубевшей обветренной кожей таилось животворное тепло.
Снова пронесся порыв ветра, раздувая ее волосы, так, что шелковистые пряди обвились вокруг его ног, лаская их, словно прохладное пламя. Риба опять потерлась щекой о его бедро, проводя пальцами по контурам и изгибам, безразличная ко всему на свете, кроме необыкновенных, удивительных ощущений, кроме этого великолепного, мощного мужчины, ее Тигриного Бога. И внезапно Рибу одним рывком подняли на ноги, и шершавые жесткие пальцы почти впились в плечи.
– Что случилось? – охнула она. – Разве тебе не нравится…
Слова замерли в горле, как только она встретилась со взглядом горящих глаз Чанса. Его губы сомкнулись на ее губах с требовательной силой, час назад испугавшей бы ее, но теперь лишь пославшей по телу огненные стрелы. Она зарылась руками в копну темных волос и начала целовать его, сжигаемая тем же безумным желанием, которое переняла от него. Его руки взметнулись над Рибой, сбрасывая одежду, которую он так тщательно натянул на нее всего несколько минут назад.
Риба дрожащими пальцами расстегнула несколько пуговиц на его рубашке. Кончики ее грудей коснулись манящей шероховатости завитков волос, покрывавших торс. Его руки легли на ее плечи, скользнули ниже, сжимая бедра, поднимая Рибу, пока она не оказалась лежащей у него на груди. Тихий жалобный звук вырвался у нее, наслаждение, просьба и капитуляция… все вместе, все сразу. Луна, казалось, покачнулась в небе, разбрызгивая белесый свет, когда Чанс осторожно положил Рибу на землю и глубоко проник в ее сокровенную плоть, и долго ловил губами с ее губ крики наслаждения, отдаваясь ей с такой же самозабвенной неистовостью, как она ему.