Здесь то и дело встречались свежие воронки, пахло тротиловым смрадом, от которого у него немного тряслись поджилки: он помнил этот запах с Зеленого Гая. Гурин все поглядывал вперед и вправо сквозь плавни — боялся пропустить встречу с Днепром. Вот они повернули на проторенную широкую тропу и еще долго шли плавнями, как вдруг перед ними открылась ни с чем не сравнимая водная ширь. Противоположный берег далеко-далеко, чуть виден, и там, под отвесным обрывом, у самой воды еле заметно копошились люди — маленькие, как муравьи. А Днепр, темный, густой, ворочался, будто исполинское животное, будто чешуей серебрился ледяными глыбами. То ли он не успел еще замерзнуть, то ли ему не давали успокоиться бесконечные артиллерийские и воздушные налеты, — шурша льдинами, будто гигантскими жабрами, Днепр дышал тяжко и могуче.
Гурин любовался впервые увиденным зрелищем, забыв о войне. И только когда раздалась команда: «Воздух!» — обернулся и побежал вслед за солдатами в кусты.
Над Днепром плыла «рама» — двухфюзеляжный «фокке-вульф». По нему, неистово шпокая, били зенитки, небо усеялось черными клочьями разрывов, но «рама» спокойно развернулась и невредимой ушла. И в ту же минуту начался артналет. Вода в Днепре вскипела от сотен снарядов, вздыбилась фонтанами вместе с крошевом льда, от которого стоял сплошной обвальный шорох.
— «Рама» скорректировала, падла… — проворчал кто-то.
Били по переправе, но несколько снарядов разорвалось и неподалеку от автоматчиков — холодные брызги окропили команду.
— Бегом, за мной! — лейтенант побежал вдоль берега, и вскоре они увидели две черные лодки и трех человек около них. Один из них отделился от лодок, пошел навстречу Исаеву. Не доходя несколько шагов, он напустился на лейтенанта:
— Ну, где вы пропали? Мы тут уж окоченели, И лодки у нас чуть не отняли.
— Спокойно, Леня, спокойно! — и тем же шутливым тоном спросил: — Как встречаешь начальство?
— Потом, лейтенант, потом, — досадливо поморщился сержант. — Давайте быстрее переправляться. Нам надо успеть до следующего налета. Накроет вот, тогда встретимся у рыбок на пиру…
— Без паники, сержант! — серьезно сказал лейтенант и оглянулся: — В первую лодку тринадцать человек! Остальные во вторую. Быстро! — Обернулся к сержанту: — Садись, правь, ты дорогу знаешь. Я буду во второй.
— Тут дорога одна, — буркнул тот и закричал: — Кто умеет грести, бери весла, садись с краю.
Весел Гурин никогда в жизни в руках не держал, поэтому полез в серединку. Широкая неуклюжая плоскодонка кренилась под тяжестью наседавших солдат то на один бок, то на другой, легко бросая их то к одному борту, то к другому.