— Значит, теперь ты собираешься бежать, — прервала мои размышления миссис Бикман. — За что тебя преследуют?
— Нокаутировал двух полицейских, захватил и угнал такси… Вы видели Никканена — он не сказал, зачем я ему нужен?
Она слегка пожала плечами.
— О, тебя застукали с неким трупом, и ты исчез до окончания допроса.
— Да, так и было.
Я погладил кончиками пальцев ту сторону лица, которая тоже могла вызвать кое-какие вопросы.
— Они подозревают тебя в убийстве?
— Не думаю. У меня не было оружия, из которого его убили, и я подкинул недурную версию, что пытался сообщить о случившемся, но телефон был неисправен.
— А он был неисправен?
— Конечно. Я сам его вывел из строя, когда понял, что туда вот-вот явится полиция. — Я отхлебнул кофе с виски. — Нет, меня преследуют совсем не потому. Но задержание меня на месте преступления дает прекрасный повод загнать иголки мне под ногти. Они предполагают, что я кое-что знаю о происходящих здесь делах.
Она удивленно взглянула на меня:
— Ну хорошо, а что здесь происходит?
Я закурил, глубоко затянувшись.
— Основным занятием тех типов из трейлера была контрабанда золотых соверенов в Россию. Убитый был одним из тех, кто помогал им по эту сторону границы.
— Почему русских интересуют соверены?
— Одна из причин, объясняющих, почему Британия продолжает их чеканить, заключается в том, что они служат удобным платежным средством в разных шпионских операциях на Среднем и Дальнем Востоке. Эта международная валюта, являясь золотой, не только представляет собой как таковая собственную ценность, но к тому же не имеет каких-либо номеров, по которым, как в случае с банкнотами, можно проследить их движение. Контрабандисты ими пользуются по тем же причинам.
Как оказалось, кофе кончился. Пришлось вместо него налить чистого виски.
— Большинство международных преступных и шпионских организаций пользуются золотом, и в основном соверенами, если их удается достать.
— А каким образом убитый оказался причастным к этому?
— Вейкко? Он начал подделывать соверены, переплавляя их с добавлением меди и чеканя заново. Однако при этом не догадывался, что таким образом сделался для международного сообщества врагом номер один: русским он стал поперек горла, в Швейцарии его тоже не любили. Ни у преступников, ни у шпионов симпатии он не вызывал, коль скоро подрывал весь рынок соверенов. — Я покачал головой. — Но он не утруждал себя подобными заботами. Вейкко был убежден, что если ты жулик, то должен дурачить всех и во всем. Он был слишком непорядочен для порядочного жулика.
— Прошу прощения, не поняла.