– Какая жалость, – сказала женщина. – Не так часто к нам заглядывают такие красавчики, как вы.
Когда она ушла, Лора прищурила глаза.
Белл пожал плечами.
– Я не виноват.
Лора вздохнула и налила чаю себе и леди Аттертон.
– Это, конечно, не самый лучший чай, но и за него спасибо.
Когда она наполнила себе вторую чашку, Белл нахмурился.
– В чем дело? – спросила она.
– Не пейте много, – предупредил он. – На следующем постоялом дворе я бы хотел сменить лошадей, и все.
Леди Аттертон отставила свою чашку в сторону.
– Беллингем, насколько я понимаю, вы, как человек холостой, не привыкли совершать длительные путешествия с дамами, но позвольте напомнить вам о манерах.
У графа покраснели уши.
– Неважно, в какое время мы приедем в гостиницу «Медведь и бык», – сказала леди Аттертон.
Он хотел сказать, что это станет важным, когда по прибытии они узнают, что свободных комнат нет, но оставил это мнение при себе. Обернувшись через плечо, он поднял руку, подавая знак, чтобы принесли счет.
– Прошу меня простить, – произнесла Лора, поднимаясь.
Он встал и нахмурился, думая, нормально ли для женщины так часто посещать заведение. Возможно, из-за его жалоб она испугалась, что он не будет останавливаться, когда ей понадобится.
Белл прочистил горло.
– Пойду проверю лошадей. Пожалуйста, не торопитесь.
Белл не путешествовал с женщинами с детства и не представлял, что опорожнять мочевой пузырь им нужно чаще, чем мужчинам. В связи с этим он заключил, что их мочевые пузыри, вероятно, значительно меньшего размера, раз им так часто требуется «освежаться». Наверно, проблему можно было бы решить, ограничив употребление чая, но пока от этого предложения он воздержался.
Когда дамы вернулись в карету после очередной остановки, Белл подумал, что сочтет себя счастливцем, если они достигнут Торнхилл-парка к Рождеству. Но, увидев в глазах Лоры усталость, он почувствовал себя сукиным сыном за проявление нетерпения.
– У вас утомленный вид.
– Ничего, я приду в себя, – сказала она.
Леди Аттертон села.
– Я настаиваю, чтобы ты прилегла, Лора.
– Нет, я устроюсь в уголке.
Белл убрал ее корзинку и шкатулку с инструментами в отделение под сиденьем, чтобы было больше места, и постучал по крыше.
– Снимите шляпку и положите голову мне на плечо, – предложил он Лоре, когда экипаж тронулся.
Она свернулась рядом с ним калачиком, и он обнял ее рукой.
– Я так устала, – пожаловалась Лора и, закрыв глаза, задремала.
Ее губы приоткрылись, и она поежилась. При взгляде на нее Белл подумал, что она выглядит совершенно измученной.
– Боюсь, как бы она не заболела от волнения, – проговорила леди Аттертон.