Почему я возвращался к этой мысли снова, снова и снова?
Для Истинного Мага всё сущее служит разом и объектом познания, и его же инструментом. Нас не создавали никакие боги или силы, мы возникли «сами собой, волей Упорядоченного», как говорили наши давно сгинувшие наставники. Тогда «воля Упорядоченного» казалась мне просто фигурой речи. Потом были слова Орлангура в миг нашей «победы», если, конечно, считать её таковой. Но был ли великий Дракон Познания вполне искренен? Для него ведь не существовало и не существует ни правды, ни лжи, он вне наших оценок и мнений. Он мог сказать то, что нам требовалось услыхать в тот миг, не более того.
Так вот, явила ли себя та самая «воля Упорядоченного» на Боргильдовом поле? Для Отца Дружин чеканные строчки о справедливости силы, о праве победителя заключали в себе ясную и не допускающую толкований истину. Кто сильнее, тот и прав, всё понятно. Ярлы и таны восточного Хьёрварда превыше всего ставили «божий суд», поединок, на котором, убеждены были они, боги не могут отдать победу неправому.
Именно её, чужую волю, Упорядоченного ли, кого-то ещё, искал я в рассказе о Боргильдовой битве.
Что несли с собой Молодые Боги такого, чем не обладали боги Древние, О дин и его сородичи?
Не просто силу. Не просто недоступное для Одина и асов волшебство.
Готовность других умирать во имя Ямерта?
Может быть. Но другие умирали и во имя Одина. Другие умирали и во имя Ракота, когда тот подступил к самому Обетованному. А также и во имя Молодых Богов, уже при нашем последнем — и успешном — штурме. Да, может быть — но требовалось что-то ещё.
И вот именно это ускользающее «ещё» и не давало мне покоя.)
Смертный холод, холод могилы, последнего приюта траллса, раба. Воинам пристойно огненное погребение, недаром в пророчестве вёльвы говорилось об огромном корабле, охваченном пламенем, на котором уйдёт в свой последний путь Бальдр.
Но не зря рука Отца Богов чертила руны, уносимые назад ветром стремительной скачки. Руны всего, что живёт и дышит в Хьёрварде, в Митгарде, в Муспелле. Руны жизни, а не смерти.
(Комментарий Хедина: руны жизни и смерти. Казалось бы, вот прямое указание — магию смерти использует новое, идущее старому на смену, расчищающее себе место, руны жизни — напротив, старое, что тщится продлить собственное существование. Замысловато, не спорю, но, если побеждает именно такая сила в споре богов — то не есть ли именно это непосредственным свидетельством той самой «воли Упорядоченного»? Ведь то же самое, не имеющее отношение к милосердию, мы видим в живом мире — новое рождается на костях старого, зачастую выступая не только могильщиком, но и убийцей.)