Прохор осмотрел конверт со всех сторон. Обычный почтовый конверт, только сильно выпачканный и обтрепанный. Видно, письмо побывало во многих руках, пока дошло. Старательным, детским, как показалось Прохору, крупным почерком было написано: «Прохору Васильевичу Ермакову, военкому 4-й кавдивизии, 1-й Конной армии».
Все еще недоумевая и пожимая плечами, Прохор вскрыл конверт и вынул из него письмо. Оно было короткое, но так взволновало, что Прохор чуть не заплакал…
«Прохор Васильевич, — писалось в этом письме. — Вы, наверное, забыли Поляковку. Забыли и девушку, которая лечила вас, выхаживала… Уезжая, вы сказали этой девушке: «Жди меня!» И эта глупая девушка долго вас ждала, но так и не дождалась. Она вас ждет и сейчас, но дождется ли?
Если вы захотите что-нибудь написать этой девушке, то напишите по адресу: Москва, Петровско-Разумовская сельскохозяйственная академия, студентке рабфака Зине Крутоярец. Ваше письмо для нее будет большой радостью».
— Зина! — взволнованно вскричал Прохор. — Боже мой, какой же я подлец!..
— Чего? — отозвался подводчик.
— Так, ничего, — отмахнулся Прохор, бросая свой мешок на повозку. Поедем вот…
«Да, я подлец! — садясь в телегу, с огорчением думал Прохор. — Забыл о Зине… Война целиком поглотила меня… Но как можно забыть о любви?..»
И он прислушивался, словно ожидая ответа на свой вопрос… Сердце его билось с такой силой, что, кажется, Прохор слышал его стук. Он засмеялся.
«Ну вот сердце мое отвечает: люблю!.. люблю!..»
И так его потянуло к этой девушке, которая напомнила ему о себе, что он был уже готов сейчас же вернуться в Ростов, а оттуда немедленно ехать в Москву, к ней… Но, еще раз прочитав письмо, он увидел, что оно помечено концом декабря. Прошло четыре месяца!.. Мало ли что могло за это время произойти в жизни Зины. Она могла и уехать из Москвы, и полюбить кого-нибудь, и выйти замуж… И Прохор решил сначала написать ей…
К подводчику подошел в военной форме молодой прыщеватый парень.
— Хозяин? — спросил он у старика.
— Хозяин.
— Подвезешь?
— Куда?
— На хутор Юровкин.
— Гм… А чего ж не подвезти? — усмехнулся старик. — А за провоз чего заплатишь, а?
— Спиртку могу дать бутылочку.
— Спиртку? — радостно загоготал старик. — Дело!.. Стало быть, садись и ты… Мне все едино ехать-то… Вот военного везу в Дурновскую станицу… Как твоя фамилия?
— Курочкин.
Когда выехали за станционный поселок, перед взором Прохора в ярких переливах закатного солнца предстала беспредельная, сверкающая искрами росы степь. В лицо веял теплый, ласковый ветерок, насыщенный густым ароматом трав.