В доме Богдана было аккуратно: будто кто-то невидимый – неужели домовой? – следил за порядком все три года. Даже пыли не заметно.
Холодильник!! Черт, он работал – тихо, как и полагается итальянскому холодильнику, но все же работал. Пантелеймон выдернул штепсель и усмехнулся – все-таки в тюрьме Богдан переживал не зря.
В большой комнате Пантелеймон сразу направился к серванту – освобождать его от чешского хрусталя. Посуды было очень много – без большой коробки никак. Такая, из-под телевизора, была – он вспомнил – в погребе, хоть бы мыши не погрызли. Пантелеймон матюгнулся: хочешь не хочешь, а снова придется идти домой.
– Домнул2 Челарь?
Пантелеймон вздрогнул и присел на корточки.
– Дом номер девять?
Это еще кто? Соседи выследили?
– Эй, хозяин!
Да какие соседи? Все село в курсе, что Богдан Челарь в Италии.
– Есть кто живой? Э-эй!
– Не надо стучать, я уже иду.
И Берку, щурясь от света и поигрывая монтировкой, вышел на крыльцо. На скамейке у самого окошка сидел плотный детина в синем комбинезоне и резиновых сапогах до колен.
– Домнул Челарь? – повторил он и смерил Пантелеймона недоверчивым взглядом.
– Да. То есть нет. То есть…
– Будем отрезать, – сказал мужик в комбинезоне и достал из нагрудного кармана пачку сигарет.
Берку крепко сжал в руке монтировку.
– Что отрезать? – спросил он и глотнул слюну.
– Дом от электричества, конечно, – уточнил мужик.
Он закурил и, выдохнув облако дыма, показал на синий, под цвет комбинезона, фургон за воротами:
– «Юнион Феноса»3. Районное отделение Теленешт.
Слава богу! Не полиция и не бандиты? Ффу! Пантелеймон тихо, чтобы мужик не услышал, перевел дух. Феноса, говоришь? Здоровый, гад. Феноса… За имя сойдет. Круглое такое имя. Ну точно, вылитый Феноса.
Тогда, может…
– Как так отрезаете? – завопил вдруг Пантелеймон, – это еще что за новости?
Феноса был явно готов к такому повороту разговора. Он даже не взглянул на монтировку, только достал из кармана какую-то бумажку.
– Четыре тысячи семьсот шестнадцать леев, – лениво прочел он, – ваш долг за три года и четыре месяца. Ведь это вы – Челарь Богдан Васильевич?
– Вот сука, – стукнул себя ладонью по лбу Пантелеймон и уселся прямо на крыльцо.
– Не понял, – приподнялся в свою очередь Феноса.
– Да Челарь этот ваш… вот урод, а!
И положив монтировку рядом с собой, Пантелеймон доверительно повернулся к мужику в комбинезоне.
– Понимаешь, я дом у него купил. Неделю как. Дом-то видишь, какой, – он постучал кулаком по стене, – добротный, теплый, семь лет всего дому. Да и внутри просторно, не то, что у меня. Я ведь сосед Богдана. Да во-о-он мой дом, где антенну ветром погнуло, все никак не поправлю, видишь?