– Ну, почему ж безобразен, – пожал я плечами. – Вы были бы вообще вчера совершенно хороши, если б не пили водку. Это она во всем виновата – была просто никудышная. Меня и самого от нее до сих пор мутит.
– Кажется, я кидался раками… – запинаясь, спросил корнет.
– Вот тут вы действительно слегка оплошали. Вам ни разу не удалось точно попасть, все мазали.
– В кого же я… кидал раков?
– Да во всех. И в посетителей, и в купцов, – тут я указал на наших купцов, и они дружно закивали, подтверждая мои слова. – Вы даже и в ту ужасную стряпуху со скрипучим голосом метнули рака, так что она уж больше не высовывалась из кухни и не докучала нам. Хотя и в нее тоже промазали.
Езерский схватился за голову и со стоном полез в свою бричку.
Я быстро собрался, и мы отправились в путь.
Поскрипывая колесами, наш караван отъехал от села и вскоре оказался в лесу. Он вошел в него, как входит скорняжья игла в черный мех. Деревья тут были так высоки, что даже и при свете утра дорога лежала как бы в потемках.
К полудню караван выехал на мелколесье. Здесь мы остановились и, раскинув рогожи, отобедали.
Я угостил Езерского из своей походной фляжки, после чего щеки юноши хорошенько зарумянились. Когда пришла пора снова отправляться в путь, корнет пересел в мою бричку. К тому времени он уже окончательно пришел в себя, окреп в мыслях и теперь желал узнать подробности нашего вчерашнего ужина. Разумеется, ему хотелось также выяснить – приходила ли ко мне ночью молодая трактирщица. Прямо об этом спрашивать корнет не решался, но по некоторым его вопросам мне было ясно, что это очень его интересует.
Чтобы не мучить юношу, я сказал:
– Ко мне приходила ночью молодая трактирщица.
– Неужели? – воскликнул Езерский и глаза его загорелись. – И что?
– Мы предались с ней утехам.
– Утехам? В самом деле?
– Ну, не в шашки же мы с ней стали играть! – рассмеялся я. – О-го-го-го, какая это была страсть! О-го-го!
– По виду этой бабы я бы не сказал, что она способна на страсть, – сказал Езерский. – Она мне показалась весьма медлительной и неповоротливой.
– А я сразу разглядел в ней огонь, – признался я. – Именно такие бабы в постели особую страсть выказывают, такие фортели выкидывают, что куда до них вулкану огнедышащему! Аж самого себя позабудешь! И уж такую изобретательность при этом показывают, что первый умник не придумает! И вроде бы ничего в ней нет, проста и незатейлива, как полено… Но внешность, корнет, обманчива. Нередко бывает так, что расписная пава, образчик красоты и вожделений, в деле оказывается все равно что тряпка: ленива, скучна до занудности. Трудишься на такой и думаешь – ну, зачем, в самом деле, я на тебя взобрался? Тебе оно не нужно, а мне-то зачем?