– А ревность совсем доконает, – добавила Виолетта без особого ликования.
– О, Господи! Надеюсь, он не явится с очередным предложением!
Между тем в карете шла словесная баталия иного свойства. На этот раз атакующей стороной был Хавергал.
– Почему вы не отослали их складывать свои пожитки? – наступал виконт. – Сейчас же избавьтесь от них! Я был на волосок от провала сегодня утром. Еще не хватает теперь иметь их в гостинице во время обеда!
– Они отказались уехать. Вы ведь знаете, как своевольна Черри. А Иона была страшно рассержена, что вы от нее отказались, она ведь проделала весь этот путь в Ашфорд специально для вас!
– Я ее даже не знаю! Это все ваши проделки!
– Я сделал это ради вас, Хавергал. Иона страшно хочет познакомиться с вами.
– А я не желаю ее знать. Что подумает мисс Бедоуз, когда узнает правду?
– Так вы приударяете за «страшным турком»?
– Не совсем. Эта женщина крепка, как дуб. Она не уступит ни дюйма.
– Тогда можно уехать завтра же. И если она даже узнает правду, это будет уже несущественно, согласны?
– Нам нельзя уехать. Мы обещали сопровождать их на бал.
– Они найдут других кавалеров или поедут одни.
Хавергал насупился. Эгоизму герцога не было предела.
– Они придают большое значение обществу благородных джентльменов, для них очень важно появиться с нами на людях, Краймонт. Я это понял по тому, как Летти демонстрировала меня утром. Не хотелось бы разочаровать ее.
– Забавно, что нами начали интересоваться провинциалки, – сказал Краймонт задумчиво. – Я заметил, что лондонские барышни в этом году встречают нас весьма прохладно. Это дело рук их мамаш: наверняка напели им бог знает что про нас.
– Мы уж не настолько плохи! – воскликнул Хавергал, задетый за живое. Уж он-то не переставал котироваться среди лондонских невест!
– Моей неблагопристойной репутации больше лет, чем вашей, Хавергал. Через три года и на вас начнут посматривать с подозрением.
Хавергал снова подумал, что нужно изменить поведение, пока не поздно.
– Мне не хотелось, чтобы Летти сочла меня бабником или дураком, который не может найти лучшего занятия, чем азартные игры.
Краймонт, прищурившись, изучал виконта.
– Это что-то новое, дружище. Когда вам стукнет тридцать, она уже не сможет не выдать вашего наследства. Если она не даст аванса на этот раз, тем лучше, в ближайший квартал вам не придется опасаться за свою репутацию.
Но он все же был обеспокоен. Доводами рассудка это трудно было объяснить. Ее контроль над ним ограничивался только выдачей денег. Она, конечно, не будет следить за его поведением. И все же он чувствовал, что ее доброе мнение ему очень важно, он хотел его заслужить так же горячо, как и скрыть это желание от Краймонта. После стольких лет беспутной жизни он сам удивился, почувствовав, что в нем не все умерло, что остался еще какой-то характер и желание исправить содеянное.