— Нет. Кто это?
— Депутат. Я была, а скорее всего и до сих пор его жена. — лицо Евгения вытянулось от удивления.
— Неужели это правда?
Лычкин внимательно выслушал историю Эвелины. Тут-то ему и помогла полученная от Макса информация. Все правильно, надоевших жен отправляют сюда, чтобы стереть память. После этого их вполне можно отправить в психушку. Схема одна и та же. После того, что с ним произошло, он это осознавал, лучше чем кто бы то ни было. Но почему они оставили Эвелину здесь?
— Муженек выглядел очень удивленным, когда увидел меня в приемной у Караева.
Они снова обсудили эту ситуацию. Молодая женщина рассказала, как ее вызвали, чтобы принести кофе.
— Использовал тебя как приманку, — сделал вывод Лычкин. — Хотел надавить на Верстакова. Но ты в опасности. Как только перестанешь быть нужной, эти двое могут попытаться упрятать тебя туда, где благополучно находятся бывшие жены.
— Я боюсь.
— Мы будем очень осторожны. Но это далеко не все, что ты скрываешь?
— Я не могу сейчас говорить об этом.
— Эв, пожалуйста. Пусть между нами не будет тайн.
Она сжалась в комочек, прижав к себе маленькую диванную подушку.
— Пообещай, что не бросишь меня после того, как услышишь.
— Обещаю.
И все же, Лычкину было нелегко, после того, как он услышал, что именно из-за Эвелины его подвергли полному стиранию. Оказывается, у него получилось вырваться из клуба, и он пытался найти Асю.
— Скажи что-нибудь, не молчи, — тихо попросила Эвелина.
Евгений встал, прошелся по комнате, складывая картину своей жизни из рассказанных другими людьми историй. Мозаика совпадала, но в ней не хватало чувств, запахов, эмоций. Всего того, что бывает в воспоминаниях. Даже боли не хватало. Это были просто истории, буквы имен, цепочки событий. Все чужое. По щеке мужчины медленно поползла слеза.
— Ты переживаешь из-за того, что я разлучила тебя с Кариной?
Он медленно повернулся к ожидающей ответа женщине. Горько усмехнулся.
— Я не помню ее. Даже не знаю, в каких мы были отношениях.
— Мне кажется, ты любил ее.
— Почему ты так решила?
— После встречи с фигуристкой ты ушел от меня. Это вряд ли была просто дружба.
— Боюсь, это не имеет сейчас никакого значения, — отрешенно заметил Евгений. Он чувствовал себя сдутым резиновым мячиком, заброшенным за ненадобностью в дальний угол комнаты. Эвелина молчала, забившись в противоположный уголок дивана, продолжая тискать подушку длинными тонкими пальцами. До этой встречи им было хорошо вдвоем. Они почти каждый вечер занимались любовью. Эвелине хотелось плакать, но она не смела даже пошевелиться. Евгений выглядел измученным и усталым, когда повернулся к ней.