— Ты правильно поступаешь, милый. Я тоже всех стерла. Даже родителей не помню и не знаю, была ли когда-то замужем. Щербаков сказал, что я одна из немногих, которые не побоялись стереть все свое прошлое. В результате освободилось очень много места, куда можно записать много всего, что мне поможет добиться успеха в жизни.
Лычкин вздохнул и объяснил, что не может позволить себе стереть Асю. Да и вообще, дико будет, если он окажется пустым. Ведь много и хорошего всего было.
— Так я же и не настаиваю, — поджала губки Эвелина. — Ты же не такой смелый, как я, правда?
— Правда, — улыбнулся Евгений. — Я — настоящий лузер. Мать такого слова не знала, но то, что я хуже других, слышал в день по нескольку раз. И от жены тоже, и от дочери.
— Бедняжечка моя. Обещаю, что никогда так тебя не назову.
Евгений с благодарностью прижал руку Эвелины к губам. Как здорово, что он, наконец, встретил человечка, который его понимает. Он иногда думал, что с Эвелиной он мог бы свернуть горы без всякой помощи.
На следующий день Евгений протянул тетрадку Щербакову.
— Вы победили. Я отказываюсь от матери.
Во взгляде руководителя проекта по улучшению жизни не промелькнуло ни тени сочувствия.
— Поздравляю, успех налицо. Вы определенно становитесь сильнее. Наш процессинг переходит в следующую стадию, для которой вам нужен другой прибор. Идемте со мной, я познакомлю вас с нашим сотрудником, уполномоченным выполнить эту часть работы.
Лычкин был поражен, увидев нечто похожее на томограф. Приятный молодой человек в очках и в голубом халате, немного похожий на врача, приветливо улыбнулся.
— Добро пожаловать! Меня зовут Виктор, — он быстро просмотрел скрепленные листы, которые передал ему Андрей.
— Ну что там, доктор? — пошутил Евгений. — Жить буду?
— Будете жить прекрасно после того, как из вашей памяти уйдет Лычкина Валентина Дмитриевна, которую ваш мозг идентифицирует, как мать. Согласны ли вы стереть ее?
Евгений молчал. Вдруг вспомнился приятный случай. Он лежит в кроватке и плачет. Подходит мама, улыбается ему, берет на руки и начинает укачивать. Ему даже почудился запах грудного молока. Странно, что он смог вспомнить себя таким маленьким. Впрочем, Андрей говорил, что после стирания поднимаются нижние пласты памяти. Лицо матери, непривычно молодое и нежное, так и стояло перед глазами.
— Евгений Владимирович, я повторяю свой вопрос…
— Не надо. Извините, задумался. Да, я согласен.
— Отлично. Будьте добры, распишитесь вот здесь.
Не читая, Евгений поставил подпись, продолжая думать, не совершает ли ошибку.
— Пройдемте к коробу. Мы его так называем. Ложитесь. — Виктор суетился, надевая на голову Лычкина что-то похожее на шлем с множеством проводков, поглядывая на экран монитора. — Отлично. Теперь ваша задача постараться как можно дольше удерживать внимание на Лычкиной Валентине Дмитриевне. Представлять ее лицо, вспоминать случаи из жизни. Вас немного потрясет, но так уж устроен механизм.