Я рывком выдвигаю стул из-за стола, сажусь.
– Но ведь она могла бы обратиться в полицию, рассказать про его жестокое обращение. У нее были доказательства – шрамы и то, что она попадала в больницу из-за его побоев.
– Ты прав, могла бы. Но знаешь, как бывает. Ей пришлось бы это доказывать, а ей противостоял человек из богатой семьи, имевший связи в высших сферах. Его отец был в дружеских отношениях с начальником полиции. Власть и деньги на многое способны, сын. Ее доказательства никто не стал бы рассматривать. Она думала, что даже такой изверг, искалечивший ее, не причинит вреда собственному ребенку. Только поэтому она оставила Мию с ним.
Я грохнул кулаком по столу, со всей силы.
– Ты что – издеваешься надо мной?! Поверить не могу, что слышу это дерьмо! Не причинит вреда! Отец, я видел ее шрамы. – Я чувствовал ее боль. – Он до последнего избивал ее, пока не сдох. Он превратил ее жизнь в сущий ад! И из-за него, из-за того, что в своей жизни, кроме жестокости, она ничего не знала, она в итоге связалась с точно таким же подонком, как тот, который ее растил! Почему, по-твоему, она уехала из Бостона, папа? Тот гад, с которым она встречалась… он избивал ее… попытался изнасиловать.
– Не может быть. – В голосе отца шок и недоверие. То же, что испытал и почувствовал я, когда Мия сообщила мне это. – Не может быть, – повторяет отец. – Я нашел ее… Бель рассказала мне о ней, потому что хотела познакомиться с Мией, помириться с ней перед смертью, но к тому времени, когда я нашел Мию, было слишком поздно: Бель умерла. Но я все равно поехал в Бостон. Помнишь, я говорил, что еду на съезд полицейских? Вот тогда я и поехал. Понаблюдал за ней несколько дней, не шпионил – просто наблюдал, никак не мог решить, сказать ей про Бель или нет. В итоге решил не говорить. Подумал, незачем расстраивать Мию сообщением о том, что мать, бросившая ее в младенчестве, только что умерла. Но я хотел убедиться, что у нее все хорошо, что она счастлива. Мне показалось, она довольна жизнью. Поступила в Гарвард. Живет в прекрасном доме, ездит на роскошной машине. Я видел ее с ним – с отцом, с Оливером. Мне показалось, они вполне ладят друг с другом.
– Ну да, Мия умеет пустить пыль в глаза, папа. Она – чемпионка по притворству.
– Джордан, если б я знал, я обязательно сделал бы что-нибудь. Ты же меня знаешь.
Я тяжело вздыхаю.
– Да, понимаю. Просто я… боже, что делать… как ей сказать.
Как сказать девушке, которую я люблю, что ее мать, – отдавшая ее на откуп чудовищу, – растила вместо нее меня?
Она меня возненавидит. Я ее потеряю.