Виллиор сочувственно покивал. Афганцы очень любят цветы. Не только женщины – мужчины. Дети иссушенных каменистых плоскогорий могут часами любоваться и не стыдятся этого.
— Говорят, — негромко и чуть мечтательно проговорил Осадчий, — Пророк отказался входить в один оазис под Дамаском. Там росли необычайной красоты розовые сады. Сказал, что человеку дано войти в рай только один раз…
Контрразведчик остро посмотрел на Вилиора и, перейдя на сухой официальный слог, сменил тему:
— Его превосходительство ожидает вас. Прошу следовать за мной.
Вилиор понимающе кивнул и двинулся за провожатым.
"Насторожился, почувствовал. Не захотел продолжать. Профи. Ну, ничего, не все сразу. Слово сказано, и слово услышано. Запомнит про Пророка, при оказии расскажет друзьям и вспомнит обо мне. Пусть хрупкий, но мостик из человеческих отношений. Кто сказал, что работа разведки – это перестрелки и погони? Да ничего подобного! Ни разу не было… Нет, наша работа – это завязывание контактов, день за днем, неделя за неделей, пока они не лягут на объект такой плотной паутиной, что любое движение сил вызывает ощутимую вибрацию в сети. Конечно, медленно, да и далеко не все срабатывает. Как там классик сказал? "Труд награждается всходами хилыми, доброго мало зерна". Но есть оно, прорастает потихоньку. Оплетаем страну…"
Они вошли в небольшую библиотечную комнату, выдержанную в строгом английском стиле. Большой стол из красного дерева, на нем лишь бронзовый письменный прибор и бювар из темной кожи. Вдоль стен – высокие резные шкафы с книгами, в простенках – старинные фотографии. Да как бы даже не дагерротипы.
Почти сразу за ними вошел Нуристани. Осадчий впервые видел его так близко. Крупный, на голову выше советского резидента, широкоплечий, что редкость среди афганцев.
Прозвучали традиционные приветствиями, довольно формальные. Слуга подал не менее традиционный зеленый чай со сладостями, и мужчины обменялись взглядами, примериваясь, словно борцы перед началом схватки. Затем Нуристани неожиданно миролюбиво улыбнулся:
— Знаете, господин Осадчий… Это моя вина, что мы не познакомились раньше. Все как-то некогда было за текучкой дней. Спихнул на заместителя… А, видимо, зря. Жаль, что сейчас наше знакомство происходит в такой неблагоприятный период времени, но лучше поздно, чем никогда, не так ли?
Вилиор вежливо согласился:
— Несомненно. В конце концов, я не враг вашей стране. А ваши основные враги – и наши тоже.
— Да, — кивнул Нуристани, — да… Все так и есть. Кстати, вы не находите, что есть определенные параллели между одним отрезком вашей истории и тем моментом, который сейчас переживает Афганистан? Реформатор во главе страны, программа ускоренной модернизации, сопротивление пережитков прошлого?