Полковник Романов мигнул, сглотнул и почувствовал желание удавить хоть одного из представителей древней расы путешественников. Мысль о том, чтобы начать с самой лёгкой добычи, доверчиво сидящей перед ним, он отогнал, как недостойную его воинской чести и долга. Скрипнув зубами и наградив Маттершанца самым своим свирепым и злым взглядом, он очень медленно, почти по слогам, спросил у него:
— Если меня не изымали, то кто был отправной точкой в истории со Строителем?
Марк вовремя прикусил язык, чтобы не спросить ещё и про то, какого лысого ядрёного ебенца он тогда вообще мотался по галлюциногенным звёздным пространствам, в которых его подвозил до означенного места капитан Реверс.
«Вот так вот живёшь, думаешь, что умер, что у тебя новая жизнь, что ты, ебен-гребен, почти тот же бог… А тут тебе ни нимба, ни облака, — думал Романов, совершенно сбитый с толку. — Все какие-то светлые, да не добрые. Карнавалы, да с игрой навылет из жизни, страдающие судьи… И ты стоишь во всём этом, наивный, как подросток после первого поцелуя, и думаешь, будто хоть что-то тебе про любовь рассказали правдивого».
— Марк, извини, — Матти смутился, — я думал, ты догадался. Мы изымали из пространства и времени Олеша Граута. Это была его операция, он только подбирал подходящих людей для её воплощения. С самого момента его вмешательства в становление для Лорда-Протектора…
Романов всем телом и душой ощутил, как его только что поимели. Смешанное чувство стыда за собственное величие и примеси простого и откровенного ответа Матти сделали своё дело. Романова выбило из колеи.
— А я? — глупо спросил он, глядя на поднимающегося Матти.
— А тебя мы наказали, — не сдержал улыбки Матти. — Сказали тебе о наказании, остальное ты сделал сам. Силы, которые прошли через тебя, оставили отпечаток. Ты можешь чуть больше других людей.
Чехарда вспышек постепенно гаснущих экранов, усталость и жестокая правда ударили с новой волной. Романов на секунду прикрыл глаза, стиснул зубы и потянулся руками к голове, чтобы сжать её до хруста костяшек пальцев. В этот момент между его ног проскользнуло что-то мохнатое, с шипением бросившееся на Матти.
— Кетчуп, стой! — раздался позади Марка крик Шута. Он оттолкнул Романова как раз в тот момент, когда Маттершанц, отшвырнув кота в сторону, ударил вперёд сжатым кулаком. Яркая вспышка взрезала полутёмное пространство, и Шут, скривившись, повалился на пол. Романов мигом вскочил, принимая боевую стойку, но толком не понимая, с кем предстоит сражаться. Перед ним стоял уже не Маттершанц, а высокая стройная женщина, чем-то напоминавшая ему Ханну. Её короткие тёмные волосы обрамляли худое белое лицо, потрёпанный костюм представителя древней расы теперь превратился в угольно-чёрный комбинезон, а на ногах, отражая искры разорванного кишечника энерговодов, матово посверкивали металлические крепления на ботинках.