— Он признался, — сказал Костис, но охранники заметили его колебания. Они смотрели на него так недоверчиво, что Костис добавил твердо: — Сеанус пытался убить царя.
— Разве мы не желали ему удачи? — сказал Домисидон, командир третьей сотни.
Костис поморщился. Всего несколько дней назад он совершенно искренне согласился бы с этими словами. А может быть, и нет. В саду он помчался к Евгенидису прежде, чем понял, что тот представляет из себя больше, чем кажется, прежде, чем узнал, что царица любит его. Что заставило его изменить свое мнение о царе? Может быть, подозрения насчет Сеана, но Костис думал, что скорее всего, это были слезы царя и осознание того, что царь, каким бы неприятным он ни был, как и любой другой человек может плакать от одиночества и тоски по родине.
Экзис сидел напротив, наблюдая за Костисом и приподняв брови. Костис пожал плечами.
— Думаю, нам не стоит забывать, что Сеанус является истинным сыном барона Эрондитеса.
Гвардейцы поняли его. Что бы они ни думали о царе, они хорошо знали, какую опасность представляет для их царицы Дом Эрондитесов.
— По крайней мере, теперь мы знаем, почему царица делала вид, что привязана к царю. Она превратила его в свою марионетку, — спокойно сказал Экзис.
— Никакая он не марионетка, — возмутился Костис, но все вокруг засмеялись.
— Ты говоришь, как его придворный, — сказал Домисидон. — Но разве можно им верить?
— Расскажи нам о драке в саду, — попросил Экзис. — Ее видели только вы с Телеусом, но из капитана ни словечка не вытянешь.
Костис задумался. Он не совсем понимал, почему не желает говорить о нападении на царя.
— Вчера я проспал почти весь день. Лучше расскажите сначала ваши новости.
Он узнал, что царь не отправился прямо в постель, как обещал.
— Что он делал на башне Комемнуса? — удивился Костис.
— Любовался видом, — предположил кто-то.
Костис узнал одного из рядовых, явившихся накануне вместе с Телеусом в тюремную камеру.
— Ты его видел? — быстро спросил Костис. — Куда он пошел?
Охранник с подозрением покосился на него.
— Я не мог видеть. Что это меняет?
— Ничего, — поспешно ответил Костис. — Я рад, что в конце концов вы доставили его обратно в его спальню.
— В спальню Ее Величества. Кажется, он остался там.
В разговор вмешался другой охранник.
— Я слышал, он опять собирался удрать, но служанка царицы подлила ему опиума в вино.
— Не в вино, а в суп. От вина он отказался, но все равно заснул.
Охранники недоброжелательно рассмеялись.
— Значит, он опять солгал, — сказал Костис с принужденным смехом. — Это у него получается лучше всего.