Царь Аттолии (Тернер) - страница 134

— Но ведь ты спас жизнь царя…

— Не совсем, — признался Костис. — Вообще-то, он справился без меня.

— Конечно. Я забыл.

Он хлопнул Костиса по плечу и добродушно подтолкнул локтем. Но за этим добродушием крылось нечто иное, сочувствие, может быть. Костису не хотелось спрашивать напрямую, тем более не хотелось становиться объектом всеобщей жалости. Он боялся, что ответ ему не понравится. Костис извинился и пошел искать Аристогетона.

Глава 13

Среди ночи Релиус опять проснулся, охваченный внезапным ужасом. В лазарете было темно, свет мерцающей у его постели свечи не достигал потолка, в душном воздухе сгустилась тишина. Он сжался от страха под тонким одеялом и должен был изо всех сил зажмурить глаза, чтобы побороть желание соскочить с постели и броситься прочь в поисках спасения. Но за стенами лазарета не было спасения для него. Никакой надежды на спасение. Неведомое чувство, неподвластное разуму, дало понять Релиусу, что он здесь не один.

— Это час собаки, — тихо сказал царь.

Релиус ахнул, распахнул глаза и увидел Евгенидиса, сидящего на табурете в ногах кровати. Пока он смотрел, царь встал, зацепил табурет ногой и подвинул ближе к изголовью.

Казалось, его замечание не имеет никакого значения, но это было не так. Час собаки — самое плохое время для тех, кого преследуют кошмары. Царь должен был знать это по собственному опыту.

Релиус приподнял голову. Царь бросил выразительный взгляд на молчаливую группу теней возле двери. Потом он повернулся, чтобы посмотреть на Релиуса с горькой усмешкой, которая, однако, быстро сменилась выражением удивительного спокойствия. Он неподвижно сидел около кровати, в то время как Релиус напряжением всех душевных сил пытался успокоить свое дыхание и расслабить мышцы тела. Темнота вокруг них становилась все менее и менее пугающей.

— Почему вы меня спасли, Ваше Величество? — слабо проговорил Релиус.

— Ты думаешь, я сделал ошибку?

Релиус открыл рот, потом закрыл его.

— Понимаю. Ты хочешь сказать и да и нет одновременно, — догадался царь.

— У меня возникли проблемы, отделяющие мои личные интересы от интересов государства, — признался Релиус с интонацией, одновременно виноватой и педантичной.

— Ты говоришь прямо как халдей Суниса. У него такая проблема возникла почти сразу после нашего знакомства.

— Вы берете на себя слишком большой риск, — продолжал занудствовать Релиус, — И вы ничего не выигрываете от моего помилования.

— Самый большой риск несет царица. И этот риск заключается в твоей смерти, а не в прощении.

Релиус ломал голову над этим заявлением, но царь решил пояснить свои слова.