Царь Аттолии (Тернер) - страница 147

Сидя на кровати и расшнуровывая сандалии, Костис наконец признался сам себе, что на самом деле жаждет хорошей драки. Каждый день он говорил себе, что царь больше в нем не нуждается и потому отпустил, и что эта отставка не является оскорблением. Он достаточно хорошо послужил своему царю и должен быть счастлив, искупив свою вину. Его Величество был слишком непредсказуемым человеком. Евгенидис доказал это еще в дворцовом саду. Костис был не прав. Вот и все. Он напомнил себе, что сейчас его положение лучше, чем у царских слуг, которых теперь высмеивали все, кому не лень, за внезапное уважение и осторожное восхищение Евгенидисом. Никто не верил в его участие в падении Дома Эрондитесов. Если придворные и стали более вежливы в отношении царя, то только потому, что считали его преданной марионеткой царицы. По слухам, которые доходили до Костиса из дворца, царь казался все таким же безобидным, как всегда, а его слуги выглядели смешно и глупо. Костис должен был быть счастлив, что избавлен от участия в этой комедии. Он лег на кровать, всей душой желая поверить в то, что он наговорил сам себе.

Недалеко от него Арис метался по своей маленькой комнате. Он по-прежнему служил во дворце, где Костис уже не появлялся. Им не случалось пересекаться по службе, а после нее Костис неизменно исчезал в городе, где его было невозможно найти. Аристогетону нужно было знать, кто первым пустил слух о фальшивом покушении. Он боялся, что уже знает ответ, и что это был Лаекдомон.

Глава 14

Царица Эддиса сидела за столом, заваленным бумагами. Ее пальцы были испачканы чернилами, и маленькое чернильное пятнышко темнело на щеке. Она подняла глаза от работы и улыбнулась, когда в комнату вошел халдей Суниса.

— Как поживает мой пленник? — спросила она.

Халдей подхватил свою широкую мантию и уселся в кресло у стола.

— Я переношу свое заключение очень хорошо, — сказал он. — Но никак не могу привыкнуть к холодным ночам и хотел бы вернуться в мою приветливую теплую страну.

— Вы знаете, что можете уехать, когда пожелаете, — напомнила Эддис.

— К сожалению моя приветливая теплая стана истребляет сама себя в гражданской войне, и в ней существует довольно много людей, готовых перерезать мне горло. Один из них является моим царем и все еще таит на меня обиду за невольное участие в гнусной интриге вашего неисправимого бывшего Вора. Мое «заключение» продлится до тех пор, пока Сунис не пошлет за мной.

— Вы слышали о наступлении, которое Сунис начал сегодня утром? Думаю, скоро все решится, и он начнет переговоры о вашей выдаче. Я буду скучать, когда вы уедете.