И Мэри, это надо признать, оказалась точно такой, ну почти такой, какой должна быть сестра Ричарда. Жаль только, что родилась девчонкой.
- Зато ты можешь на ней жениться, тоже неплохо, - была вечная шутка Ричарда, и всегда в присутствии Мэри.
А Мэри - ей хоть бы что. Только захохочет и скажет:
- А может, Эдвард меня отвергнет.
Да, странные шуточки, как теперь подумаешь! Пророческие почти. Ну, во всяком случае, хоть не я бросил Мэри.
Тошно вспоминать все это дело. Оно подмочило - а ведь казалось ничто не подмочит - мою веру в Ричарда. Чуть совсем не убило. Просто в голове не укладывается, как Ричард
мог себе такое позволить! Нет, надо выкинуть из головы, плюнуть и растереть- обыкновенная трусость, единственный трусливый поступок Ричарда - и все свалить на Лили.
Свалить на Лили - да, легко сказать. Когда впервые ее увидел, чуть не ослеп, и как-то даже не верилось. До того хорошенькая, как ненастоящая, таких не бывает в природе. И детская такая невинность. Помнится, за обедом однажды она объявила, что читала все пьесы Бернарда Шоу. "Так уж и все?" - справился с подковыркой один молодой человек, считая, по-видимому, что ступает на опасную почву. И - в неловкой тишине - Лили на полном серьезе произнесла:
- Ах, да. И про гадкое тоже. Это так прекрасно, что он хочет пресечь все эти ужасы. Будь я мужчиной, я бы гордилась, что написала такое.
Бедняга Ричард. Каким ослом он таскался за ней, волоча ее мольберт и краски! Сначала ну никак невозможно было принять всерьез эту любовь Ричарда, просто не доходило. Бывают же такие исключительно смешные болезни, ну, скажем, свинка. Неужели поженятся, заживут своим домом - не может быть! Нельзя жениться на восковой кукле, даже если она широко раскрывает глаза, говорит папа и мама.
Но время пролетело, как сон; и пошли приготовления к свадьбе. И ведь никто вокруг, кажется, не считал это дикостью. Кроме, наверно, Мэри. В открытую никогда не перемывали с ней косточки Лили - хамство, предательство было бы, - разве что вдруг недоуменно переглянутся. Хихикнут исподтишка.
Пришлось, конечно, быть шафером. Роль была исполнена с честью, но весь день проплыл в тумане легкой истерики. Ричард - скала и оплот - откровенно, уморительно рухнул. Жалко взывал к дружеской помощи по самым дурацким поводам: от шляпы, измятой якобы, до ботинок, якобы плохо начищенных. Удалось остаться на высоте, увещевая его. Нет-нет, мы не опоздаем, мы найдем перчатки, и будет у нас кольцо. На несколько часов перенеслись в жанр веселых цветных открыток, попали в мир наемных лошадей, викариев, свекровей и тещ. И, все оценив и взвесив, пришлось взять на себя руководство, всем соответственно распорядиться. И произнести речь на свадебном завтраке, которая, кстати, имела колоссальный успех. Остроумно, но в безупречном вкусе.