— А почему вы расстались?
— Мы не расстаемся, Лорена. Она ушла из Ордена.
Я отвернула крышку бутылки и сделала пару глотков, после чего осушила ее до дна.
— Вы не расстаетесь? У вас нет такого — «жена ушла к другому»? Вы не изменяете? Не ревнуете?
Винсент пожал плечами.
— Мы все равны с личной точки зрения — различаются только наши статусы, наш авторитет и наша ценность для Ордена. Кроме того, предназначение — это святой ритуал. Одна из высших ценностей для карателя. Тысячу лет мы живем для себя, а потом начинаем искать себе женщин, так как приходит время начать жить для кого-то другого.
— И что же, ты выбрал Дану?
— Скорее, Дана выбрала меня. Такие женщины, как она, выбирают себе мужчин сами. Мне осталось только соблюсти ритуал — предложить ей руку и сердце. Но ей пришлось побороться.
Я положила пустую бутылку рядом с журналами.
— Ты не хотел на ней жениться?
— Мы с ней не были особо близки, хотя она была моей наставницей. Время от времени она предпринимала какие-то шаги для того, чтобы обратить на себя внимание, но я был сосредоточен на себе. Между тем, я уже тогда был одной из самых удачных партий для любой из наших женщин. И однажды я совершил ошибку… а Дана этим воспользовалась. И отказаться я не мог. Да и не хотел.
— Похоже на брак по расчету, — заметила я.
— Нет, что ты. Мы преданы своим подругам всей душой. Это намного больше, чем преданность и любовь. После того, как мы проходим церемонию предназначения, мы становимся одним целым, начинаем жить друг другом. У нас одна жизнь на двоих. Мы видим одни и те же сны, нам не обязательно разговаривать для того, чтобы понимать, мы чувствуем сердцебиение друг друга даже если находимся в разных концах света. И всегда умираем почти одновременно — с разницей в несколько дней. А когда Темный Совет разрешает нам завести детей… это самый прекрасный подарок, который может преподнести Великая Тьма.
Я снова легла на диван и, приняв удобную позу, положила руки под голову.
— Ты хотел детей?
Винсент вздохнул.
— Конечно. У меня есть Эмили, но я хотел наследника… мальчика. Но Великая Тьма неблагосклонна ко мне. И я знаю, почему, но от этого мне не легче…
Когда же я пойму, о чем с этими существами можно заговаривать, а о чем заговаривать не следует, так как это их расстраивает, подумала я, но тему не поменяла.
— Вы не могли завести детей без разрешения?
— Нас бы развоплотили. Обоих. Это считается серьезным преступлением. Почти таким же серьезным, как отношения с кем-то из карателей до клятвы предназначения.
Я приподнялась на локтях.
— В каком это смысле? Вы что… не спите со своими женщинами до свадьбы?!