– Я уже не раз говорил тебе, что не собираюсь терпеть эти уродливые сцены. Я – твой создатель, и я требую , чтобы ты замолчала. Сейчас же. Ты не умираешь от голода, и ты немедленно прекратишь истерику. А потом отправишься спать. Я уже объяснял тебе, почему днем вампиры должны отдыхать, даже если они находятся в помещении, куда не проникают солнечные лучи.
– А я требую, чтобы ты сейчас же рассказал мне, где был!
– Это не твоего ума дело.
Виргиния подошла ко мне и встала между креслом и камином.
– Я знаю, где ты был, – прошипела она. – Ты был с этой смертной сучкой! Какая я идиотка! Мне следовало догадаться! Я умирала от голода, а ты обнимал ее?!
Я поднялся из кресла, и она невольно отпрянула, но глаза ее до сих пор метали молнии.
– Ты хочешь умереть, Виргиния? – спросил я. – Умирай .
Она прижала пальцы к полураскрытым губам, и ярость в ее глазах сменилась ужасом.
– Умирать? – Она проговорила это слово по буквам – так, будто пыталась объяснить его самой себе и осознать смыл. – Вот как говорит мне мой создатель? Умирать?! Тебе все равно?!
– Я больше не твой создатель. Ты свободна . Я отпускаю тебя.
– Нет!!! – Виргиния толкнула меня в плечо, и я с трудом удержался от того, чтобы не ударить ее по лицу. Еще никогда она не вызывала у меня такого отвращения. Я смотрел ей в глаза и тщетно пытался разглядеть там хотя бы легкий, неосязаемый абрис той, которая когда-то заставляла мое сердце биться чаще. Во имя всех темных богов, неужели я когда-то любил это существо?.. – Будь ты проклят!!! Ненавижу тебя! Будь проклят тот день, когда ты превратил меня в ту, кем являюсь сейчас! Будь проклят тот день, когда я впервые встретила тебя!
– Прошу прощения.
Сложно сказать, в какой момент нашего разговора – нет, отвратительной сцены – Винсент появился в дверях зала, но заговорил он только сейчас, а потом подошел к нам. Виргиния бросилась ему на грудь и разрыдалась пуще прежнего. На его лице промелькнуло удивление, он обнял ее и прижал к себе – чересчур крепко для того, чтобы этот жест показался утешительным, но я решил не обращать на это внимания. В конце-то концов, пусть утешает ее сколько угодно, если уж ему так хочется. Главное – чтобы тут в самый неподходящий момент не появилась ревнивая амазонка.
– Я дам твоему созданию несколько капель успокоительной настойки, – обратился ко мне Винсент, гладя Виргинию по волосам. – Она должна поспать и восстановить силы.
– Спасибо, Великий, – отозвалась Виргиния. Тон у нее был чересчур довольным для убитого горем существа, и от ее «спасителя» это не ускользнуло, но он и бровью не повел – мне нравилась его способность сохранять достоинство в таких ситуациях. – Я провожу тебя в спальню.