Враждебность ее очевидна, но тем не менее теперь я дышу спокойно.
– Неужели ты так меня ненавидишь?
– Ненависть тут тоже ни при чем. Я тебя презираю. – Капля ее слюны брызжет мне в лицо. – Ты для меня – пешка, ноль без палочки, ничего больше.
Тыльной стороной ладони вытираю щеку и опускаю голову; злость распирает грудь, кипит, ищет выхода.
– Как это я раньше не замечала, насколько ты злобное, мстительное и вредное насекомое. Ведь ты всегда была такой. – Я снова поднимаю голову, гляжу на нее. – Мой тебе совет: остановись, пока не поздно, иначе злоба пожрет тебя.
– Ты что, угрожаешь?
– Предупреждаю.
– Уж не собираешься ли натравить на меня своего Юана?
Она язвительно ухмыляется, а я в который раз удивляюсь, как это ей удается всегда вычислить мой следующий ход.
– И не собирается ли он поговорить со мной где-нибудь с глазу на глаз? А если у него ничего не выйдет, не перейдет ли он от уговоров к менее джентльменским действиям? – Сверкая глазами, она шепчет: – Понимаю! Пришить, мол, ее – и концы в воду!
– Я не хочу твоей смерти, – откровенно говорю я. – Хочу лишь, чтобы ты уехала.
– Все, что Юан ни задумает, у него прекрасно получается.
Она говорит, а сама обходит меня кругом.
– Ты будешь держать, а Юан сделает все остальное. И тогда руки его будут еще грязней твоих. Все эти годы ты жила, имея на совести смерть. Черт возьми! Что мешает прибавить еще одну? Какая разница? Не волнуйся, сопротивляться я не стану. – Она складывает два пальца и крестится. – Обещаю!
И со смехом уходит, напоследок обернувшись и театральным жестом послав мне воздушный поцелуй.
– Для всех вас этот год решающий. Переломный, можно сказать. Пришло время отделять зерна от плевел.
У нас общее собрание. Всем нам скоро исполняется шестнадцать лет. И учебный год у нас выпускной. Классная руководительница говорит минут пятнадцать. Сидеть прямо и внимательно слушать нет никаких сил, но еще две учительницы зорко следят за нами и записывают имя каждого, у кого шевелится спина, кто рассеян и невнимателен.
– Вам всем нужно сейчас приналечь на учебу и трудиться не покладая рук. Никаких опозданий на уроки. Вовремя делать домашние задания. Все поняли?
Все молчат.
– Отлично, – говорит она. – Ну посмотрим, на что мы способны.
Мы выходим из класса и молча движемся по коридору. Поворачиваем налево. Никто не бежит. Галстучки у всех висят ровненько, пиджачки застегнуты на все пуговицы. Авторучки. Тригонометрические таблицы. Число Авогардо. Меня оставили после уроков, за то что я не выучила новые слова на французском, а училка по физике сказала, что «так выполняют задание только кретины».