Прижимаюсь головой к его груди, чувствую, как его тепло проникает ко мне в щеку.
– Мне надо проверить, все ли лодки на месте, – шепчет он.
Кладет руку мне на шею, целует, но так быстро, что я не успеваю ответить.
– Завтра позвоню, – говорит Юан.
Провожаю его взглядом, гляжу, как он удаляется, потом возвращаюсь к машине и еду домой.
Войдя, вижу, что дочери уже дома. Дейзи сооружает сэндвич, Элла ест кашу. Сбрасываю сапоги, прохожу на кухню в носках:
– Простите меня, девочки, не успела приготовить чай.
Обе стоят, места, чтобы сесть, не осталось. Элла притащила барахло, которое набрала на чердаке Моники, и разложила по всей кухне, завалила стол. Какие-то пыльные книги в твердых переплетах, поношенная одежда, целая коробка пуговиц, старые открытки.
– Кое-что можно продать на аукционе, через Интернет, – радостно сообщает она.
Я беру древнюю теннисную ракетку и замахиваюсь на нее.
– Это для коллекционеров, – защищаясь, заявляет она и отбирает добычу.
Среди этой рухляди я вдруг замечаю совершенно очаровательный серебряный браслет с брелоками. Изящная цепочка с замком в виде сердечек. Шесть брелоков свисают на равных промежутках между звеньями. Первый – в виде крошечного веера. В раскрытом виде с одной стороны можно прочесть выгравированное слово «España», а с другой «Malaga». Второй брелок сделан в виде уэльского дракона, третий – в форме прялки, четвертый – розы, пятый – ладьи викингов, как ее рисуют дети, а шестой – в виде гондолы. Совсем маленькой и вместе с тем идеально выполненной, с гондольером и сидящей на корме, взявшись за руки, влюбленной парочкой. В передней части по борту можно разобрать слово «Venice». В голове мелькает странная мысль, будто этот браслет мне почему-то знаком, будто я где-то видела его раньше. Верчу украшение в руке, пытаюсь вспомнить – и не могу.
– А что, Моника сказала, что и это можно забрать?
– Ага.
Элла покончила с кашей и теперь роется в холодильнике.
Я поднимаю браслет повыше:
– Элла, а она точно видела его?
– Да. Я же сказала! – В углу ее рта торчит соломинка для сока. – Дашь нам денежек на чипсы? – спрашивает она.
Я ощупываю прохладные серебряные брелоки.
– Возьми сама в кошельке. В моей сумочке возле двери. Возьми, чтоб хватило и поужинать на двоих. И на напитки тоже.
Нащупываю гондолу. Провожу пальцем по килю.
– А дома будем что-нибудь есть? – спрашивает Дейзи, наливая в миску воду для Мерфи. – Тебе что-нибудь принести?
Я качаю головой:
– Спасибо, я не буду. Что-то не хочется.
Вспоминаю про испорченный завтрак, про то, что говорил Эд, и к чему это привело. К горлу подкатывает комок. И вместе с тем нарастает злость. И глаза сами собой наполняются слезами.