Девушка обернулась спросить, почему я отстал и, проследив мой взгляд, тихо вскрикнула. Она тоже заметила птицу. Я почувствовал, что наши эмоции совпали. Опустив руки, мы смотрели на неё неподвижными глазами. Мне хотелось закричать, тоскливо и пронзительно разбить тяжелый, прозрачный воздух. Мёртвые птицы не покидали моей жизни.
Поспешно спустившись с лестницы, мы вернулись в квартиру. Она достала вино, я залпом опустошил стакан, терпкий вкус и смутное, расслабляющее тепло разлились по телу. Я боялся остаться один, но скрывал это от неё и от себя. Я решил остаться у неё на ночь, убедив себя в том, что она нравится мне. Что она похожа на меня. В действительности же между нами не было ничего общего. Её картины были по-детски и банально романтичны, рисуя приевшиеся сюжеты про свет в конце тоннеля, паруса на горизонте и беспросветное одиночество отвергнутого всеми изгоя.
Напротив дивана стояло зеркало, с ним я вынужден был встречаться глазами каждый раз, когда поднимал голову. Рваные обои за тусклыми картинами ещё сохранили выцветший орнамент из голубых квадратов, различных по оттенку. Из-под стола лениво выполз старый паук. Горящая люстра отражалась в темном окне, высвечивая на нём грязные пятна. На шкафу лежала пыльная ажурная шляпа. Из запертой на ключ дверцы свисал кусок атласной материи. Сквозь дыры в обоях виднелась штукатурка.
Она доверчиво положила голову мне на плечо, и я сразу почувствовал, как оно тяжелеет, начинает затекать. Когда я спал с Аллой, я не чувствовал тела. Оно было излишне, как слова. Эта девушка что-то рассказывала, путаясь в словах, торопясь высказать всё, зная, что я скоро её покину.
Мои мысли были далеко. Я так и не смог вырваться из этого проклятого круга, в который смыкались все эти вокзальные кружки кофе, несчастные девушки, в который смыкалась вся жизнь, оцепенев в непритязательной обыденности.
Спустя триста шестьдесят пять минут, дней или лет всё повторится снова. Диагонали дождя вновь расчертят горизонт. Я буду дома, или же буду сидеть в лесу на ржавой водопроводной трубе, глядя на белые стволы берез. Рядом будет, как раньше, белая кошка с черным хвостом и окружностью на левом боку, изображая восклицательный знак. Всё прошедшее покажется ненастоящим. Свитер намокнет и навязчиво прилипнет к телу. Я буду искать закономерностей, перебирая воспоминания, как четки. Я буду искать начало координат, и найду его там, откуда возвращаются только подобия. Я вспомню умирающего кота, не проронившего ни звука под капельницей. Вспомню утро, когда я увидел его труп, застывший по пути к моей кровати. Эта смерть больше не вызовет тихой скорби, после того, как, выглянув в окно, я увидел мужчину, летящего с восьмого этажа.