Семнадцать мгновений летнего дня (Ососкова) - страница 5

«Как постричь? Да вот чтобы в точности как у него, видите!.. Да, под мальчишку. Совсем под ма-а-апчхи-мальчишку!» – донеслось вскоре до меня.

Ждать мне пришлось недолго – я только успел пролистать с телефона ленту московских друзей в ЖЖ, оставить короткое «Скучаю» под записью моей на тот момент девушки и оглядеться по сторонам. После чего меня робко подёргали за рукав, и я обернулся.

– О.

Немного подумав, я ещё похлопал глазами и глубокомысленно повторил:

– О-о…

– И как? – Лиза развернула меня лицом к витрине, и я почувствовал, что медленно схожу с ума. Из витринного зазеркалья на меня смотрел я сам, только вот в двух экземплярах. Второй экземпляр казался чуть помладше, у́же в плечах и самую капельку ниже, ну и фигура у него была немного… девичья.

А так – вылитый я.

«Младший» шмыгнул носом, подмигнул мне нахально и спросил:

– Ну что?

– Проспорил, – смирился я, поворачиваясь к Лизе и внимательно рассматривая своё второе отражение «вживую». С новой причёской и впрямь было непросто на первый взгляд узнать в ней девочку, а ведь подумаешь, какой мелочью казалась косичка. Подумав, я уточнил: – А папа-мама тебя не убьют? За мальчуковость?

Такие проблемы взаимоотношений дочерей с родителями мне были неплохо известны по московским друзьям-подругам, но Лиза усмехнулась и аккуратно зачесала вихры ободком, сразу приобретая положенный девчачий вид:

– А что такого? Я давно грозилась!

– Могёшь, – оценил я, и мы, крайне довольные друг другом, звонко хлопнули ладонями, «давая пять», и пошли дальше по улице. Наша мифическая родственная связь сократилась примерно до «кузенов», солнце заливало улицу, и было нам обоим хорошо и просто вот так идти по городу. Лиза рассказывала о своей жизни, о «побеге из мегаполиса» начитавшихся умных книжек родителей, оставшихся в Москве друзьях, о том, как простыла при переезде – продуло из приоткрытого окна в машине. А ещё о надежде, что рано или поздно мама одумается и отговорит папу оседать здесь на ближайшие пару лет… Между делом выяснилось, что Лиза учится на класс младше меня, перешла в девятый, но реальная разница в возрасте была ровно полгода. Я родился в феврале, она – в августе, вплоть до того же числа и времени суток.

Ноги нас занесли к переулку, сворачивающему к Вокзальной площади, как гордо именовался заасфальтированный пятачок у одноэтажного здания вокзала, к которому прибывали ходящая раз в три часа электричка с одной стороны здания, а с другой – междугородние и местные автобусы. Пройдя шагов двадцать, я почувствовал, как заныл заклеенный пластырем с утра большой палец на ноге, и принялся оглядываться по сторонам.