Маяк будто играл Соболевым, удаляясь с той же скоростью, с какой двигалась шлюпка. Но прежде, чем отказаться от новой надежды, он должен убедиться, что маяка не существует. Не будет же остров отступать вечно, Рано или поздно он настигнет маяк. Он будет упрям.
Кто кого?..
— Ты же не куришь! — Левенчук ловко вскрыл пачку «Беломорканала», достал из коробочки ватный фильтр, аккуратно, специальной костяной палочкой забил в мундштук. — Может, лучше чаю горячего?
— Я только одну. — Крамцов простоял час на палубе «Шексны» и теперь не мог унять противную мелкую дрожь.
— Ну что ж. Одну так одну. — Левенчук протянул папиросу.
Алексей чуть затянулся, горький горячий дым защипал гортань.
— Вот скажи, Марк Львович, почему так получается? Часто хочет человек сделать, как лучше, хочет искренне, от всей души. А выходит, наоборот, только вред принес… Обидно, нелепо.
— Ты о жилете, что ли?..
— Да нет. Меня эта мысль давно мучит. Примеров тому много. Да хотя бы и с жилетом. Хорошо, капитан на своем настоял, узнали, что был Иван на острове… А я себе простить не могу. Сколько времени зря потеряли!..
Крамцов скомкал папиросу пальцем, не ощущая ожога, затушил тлеющую табачную крошку. Бросил в открытый иллюминатор, через который влетали в каюту фонтанчики соленых брызг.
«Шексна», забрав на рассвете у мыса Тинского поисковую группу Крамцова, стремилась навстречу «Онеге». Все суда пароходства, военные катера, вызванные на помощь с далекой морской базы, с разных сторон шли теперь в район, указанный Завьяловым. Они окружали акваторию плотным, сплошным, все более сужающимся кольцом. Суда должны были идти на расстоянии прямой зрительной связи друг с другом. В центре кольца — маленькая оранжевая шлюпка. В ней — Соболев.
Вверху патрулировали вертолеты, самолеты ЛИ-2.
— Шестьдесят пять часов он в море. Шестьдесят пять… — повторил Левенчук. — Понимаешь, Алеша, есть четкая официальная медицинская инструкция: человек, попавший в холодные воды северных морей, может продержаться не более часа. Это самый крепкий! Помощь должна быть немедленной, понимаешь?
— Ну и что? — спросил Крамцов.
— Как что? Есть физиологический барьер. Его не в силах преодолеть человек. Есть крайняя степень выносливости. Давай смотреть на вещи трезво.
— Ну и что?
— В сорок втором мы подбирали моряков с английского транспорта. Спустя сорок минут после торпедирования. Человек пятнадцать вытащили из воды. Но когда пришли в порт, ни один из них уже не дышал.
— Ну и что?
— Мы должны приготовить себя к худшему, Алеша!
— Ерунда! — сказал Крамцов убежденно. — Иван выдержит.