. Организация занималась культурным обменом, а заодно и шпионской деятельностью.
В июле 1925 года в Париже Сергей, придя в гости к Йожефу Сигети[187], познакомился с недавно приехавшим из Москвы Борисом Красиным[188]. В присутствии Красина в Париже не было ничего необычного или примечательного, за исключением того, что он служил под началом Анатолия Луначарского, который разрешил Сергею уехать в 1918 году из России на Запад. При Ленине Луначарский был назначен наркомом просвещения и оставался на этой должности при Сталине, преемнике Ленина. Позже Лина видела Луначарского, его вторую жену, актрису, и дочь жены от первого брака в Москве и Ленинграде в 1927 году. Луначарский показался ей слабым стариком, пережитком аристократической интеллигенции. В 1933 году Сталин решил сместить Луначарского с поста и отправил его послом в Испанию, но Луначарский умер до вступления в должность.
Сергей считал, что встреча с Красиным была случайной, но на самом деле она была специально подстроена. Красин, получив инструкции от высокопоставленных членов советского правительства, приехал в Париж с особым заданием. В апреле 1925 года Луначарский направил Сталину письмо с просьбой разрешить ему выезд за границу с целью восстановления культурных отношений с Западом и привлечения на свою сторону талантливых русских эмигрантов, которые приобрели мировую известность. «Нет никакого сомнения, что мой приезд в Европу оживит эти отношения и что я получил бы много возможностей крепче связать нашу культурную жизнь с европейской, в то же время ни на волос не снижая нашего советского достоинства… Несколько меньшее значение, но все же несомненное имеет то обстоятельство, что среди заграничной эмиграции есть значительное количество высокоталантливых людей. Некоторые из них приобрели настоящую мировую славу. Возможно, что некоторые из них с удовольствием вернутся в Россию… Я совсем не желаю возвращать на родину ни эмигрантов вообще, ни тех выдающихся людей, которые чувствуют себя враждебными к нам эмигрантами, но выдающихся людей, держащихся далеко от нас по недоразумению и неопределенному страху, связать с нами вновь, конечно, хорошо».
Неизвестно, как отреагировал Сталин на просьбу Луначарского, но летом 1925 года ЦК Коммунистической партии принял решение пригласить в Советский Союз Прокофьева, его соперника Стравинского и мужа Фру-Фру пианиста Боровского. Спустя три дня после принятия решения помощник Луначарского Борис Красин уже устраивал в Париже встречи с теми, кого было решено пригласить в Советский Союз. Прокофьев ничего не знал о закулисных махинациях. Лина, разумеется, тоже.