— Что делаешь? — спросила она.
Он бросил сигару.
— Поговорим? — спросила Дашка, как её обычно называла Лена.
Завадской она была по мужу, с которым выгодно развелась, отбив себе, вроде бы, пару миллионов. Достался ей и дом, но дом она продала, а деньги давала в рост. Она слыла сплетницей, но, когда её укоряли, требовала доказать, что сплетня недостоверна. Сказанное ею всегда отражало факт, ясный, публичный, но не замеченный ни одной душой, кроме неё. Факт вроде бы без последствий, но, повторённый её устами, он тянул за собой воз проблем. Встречались с ней, чтобы узнать о других, надеясь утаить своё. Девяткин её опасался, веря, что Дашка разносит слухи о его ничтожности… Впрочем, сейчас он не только от тестя, но и от Дашки мог получить «инфу». Тем более, её принуждать не надо — сама начнёт.
— Как дела?
— Блеск! — сказал он, плюхнувшись в кресло.
— Мне Влад велел развлечь тебя. Прибыл ты, мол, зачем-то.
Девяткин хмыкнул.
— Дочь привёз? Леди? Мавр сделал дело и может уйти?
Он не ответил.
— И… — продолжала она.
— Что?
— Лена как?
— Спит, — сказал Девяткин и вдруг соврал: — Сказала, вы вчера набрались, ты блевала… — Он провоцировал.
Дашка, сощурив глаз, шевельнулась, втискиваясь в кресло, выпустила дым через нос, пепел стряхнула в пепельницу.
— Может, и было… Всё и не вспомнишь, дай-ка подумаю… — она вскинула взор вверх. — Встретились, поболтали, ей назначил встречу Глусский… ты в курсе? Мы одноклассники были… Всё было-было — и нет теперь. Моё кредо: интим решать один на один. С Серёжей… — она умолкла. — Виду тебя квёлый, я разболталась… Ты, верно, Влада ждёшь? Чем он завлёк тебя? Мы видели вас в окно, я с Глусским.
— Он здесь?
— Влад не сказал? А я сплетница? Ну вас! Вы родственники, что за тайны? Свалят всё на меня.
— Кто свалит? Лена? — вновь врал Девяткин. — Она тебя знает, она тебя называет «старая пустомеля»… или «трещотка»? Забыл, прости.
— Мило, — бросила Дашка, слишком уж заводя взор вверх. — Сама меня при себе удерживает, и — «трещотка»? Отказываюсь быть доверенной женщин. Женщины — дуры, место для заполнения. Презираю их. Ненавижу свой пол, люблю мужчин. Женщина — существо с рабской психологией. А отсюда метания, неуверенность… отдаётся, словно раба, любому. Дело лишь в ситуации. Нынче грузчика хает — завтра лежит под ним. Ищете верных… А задавались вопросом, откуда верные, если каждый мужчина имел в жизни несколько сотен или десятков баб, и это при том, что женщин меньше, чем вас?
— Конкретней, — сказал Девяткин, чувствуя, как сосёт под ложечкой.
Дашка глядела, затягиваясь.