Из зеркала на Гюльнэ смотрят тёмные, как сливы, глаза. Они выглядывают из-под длинных бархатных ресниц. Гюльнэ знает, что она красива… А вот привыкнуть к тому, что ты великая ханша, ханша такой большой и могучей Орды, - это другое. И Гюльнэ часто бывает страшно. Она боится других ревнивых ханских жён, боится и льстивых придворных. Гюльнэ знает, что они улыбаются ей потому, что хан дарит её своими милостями. Великий хан готов выполнять все капризы молодой жены.
А Гюльнэ хочется на родину, где звенит по камням арык и зреют персики…
Подошла, согнувшись в поклоне, старая рабыня-китаянка, сказала нараспев:
- Московский князь с подарком к тебе, звезда очей моих…
Молодая ханша лишь подняла брови, и рабыни заторопились, кончили чесать волосы, другие уже одевали её. Наконец Гюльнэ встала.
- Приведите урусского конязя! - приказала она.
Рабыни переглянулись, и самая расторопная из них побежала выполнять волю госпожи.
А Гюльнэ тем временем думала, что вот и сейчас она нарушила законы ханского дома, когда велела позвать урусского князя на женскую половину. Но в душе она злорадствовала. Пусть знают, что ей всё дозволено. Только к ней милостив великий хан.
На дорожке показался московский князь. Высокий, плечистый, с чёрной кудрявой бородкой, он шёл легко и быстро.
Гюльнэ подумала, что этот князь уже не молод, но красивый и, наверное, сильный.
Рабыня-китаянка сказала:
- Урусский князь подарки богатые привёз.
Молодая ханша одобрительно кивнула.
- Как зовут конязя?
- Иван, - шепнула рабыня.
Русский князь подошёл совсем близко. В руках у него был небольшой резной ларец, отделанный золотом, отливающий чернью.
Иван Данилович отвесил ханше низкий поклон:
- Кланяюсь тебе, великая осударыня, и прошу принять от меня сей подарок.
Калита открыл ларец, и на чёрном аксамите сверкнул золотой венец. Ханша уставилась на него зачарованно. К белому, натёртому румянами и пудрой лицу прилила кровь. Если бы не русский князь, она немедля примерила бы этот венец. Гюльнэ опомнилась, приказала рабыне-китаянке;
- Возьми подарок конязя Ивана. - И, снова повернувшись к Калите, улыбнулась: - О чём просить будешь, конязь Иван?
- Просьба у меня к тебе, великая осударыня. - Калита приложил руку к сердцу. - Другом я был Орде, другом и хочу остаться. Прошу тебя, великая осударыня, замолви слово за Москву. Пусть великий царь сменит гнев на милость.
Улыбка сошла с губ Гюльнэ. Она сердито сдвинула брови:
- Не Москве, тебе чего надобно?
Иван Данилович, глядя ханше в глаза, промолвил:
- То, великая осударыня, одна моя просьба, и о ней я слёзно молю тя. Замолви слово за нас.