— Извините за беспокойство, нельзя ли мне поговорить с председателем? Меня зовут Фрейзер Манро.
— Мистер Манро, — ответил де Кубертен, — чем я могу быть вам полезен на этот раз?
— Я подумал, вам следует сообщить, что дело, касающееся нас обоих, будет слушаться в четверг на следующей неделе.
— Я в курсе развития событий, — ответил де Кубертен.
Манро кашлянул.
— Нельзя ли поговорить с вами частным образом?
— Этим выражением мы, швейцарцы, не пользуемся.
— Тогда, возможно, я могу попросить у вас совета в качестве управляющего имуществом покойного сэра Александра?
— Я постараюсь помочь, чем смогу, — ответил де Кубертен.
— Понимаю, — сказал Манро. — У меня есть основания полагать, что мистер Хьюго Монкриф ознакомил вас с документами, составляющими доказательную основу его притязаний. — Де Кубертен молчал. — Поскольку вы согласились принять сэра Николаса после вашей встречи с мистером Монкрифом, я предполагаю, что причиной, заставившей вас отвергнуть притязания дяди, послужило то, что банк, как и я сам, не убежден в том, что второе завещание подлинно. Исходя из интересов справедливости, не могли бы вы сказать, что убедило вас в недействительности второго завещания, поскольку сам я так и не сумел этого выяснить?
— Ничем не могу вам помочь, мистер Манро. Это явилось бы нарушением конфиденциальности отношений с клиентом.
— И вы не знаете никого, к кому бы я мог обратиться по этому поводу за советом? — упорствовал Манро.
Последовала долгая пауза, после которой де Кубертен сказал:
— Мы затребовали еще одно мнение со стороны, и, как бы мне ни хотелось раскрыть вам имя этого лица, это тоже стало бы нарушением политики нашего банка. Однако я могу сообщить, что этот господин Женеву еще не покинул.
— Всем встать! — призвал судебный пристав, когда часы пробили двенадцать раз и судья Каллаген снова вошел в зал суда.
Сара повернулась и послала Нику ободряющую улыбку.
Судья устроился на своем месте и сразу посмотрел вниз на адвоката:
— Мисс Дэвенпорт, я принял во внимание похвальное поведение вашего подзащитного после его освобождения. Это, однако, не отменяет того, что он злоупотребил доверием, которое оказывается освобожденным досрочно. — Дэнни потупился. — Монкриф, — обратился к нему судья, — я хочу подписать сегодня ордер, который обеспечит ваше возвращение в тюрьму на оставшиеся четыре года, если вы еще хоть раз нарушите любое из условий вашего освобождения. В течение всего вашего условного срока вы ни под каким видом не должны ездить за границу. Можете покинуть зал суда.
Судья встал, поклонился и шаркающей походкой вышел из зала. Судебный пристав тем временем открыл дверцу и выпустил Дэнни со скамьи подсудимых.