Невеста „1-го Апреля“ (Шантеплёр) - страница 194

Он слишком многого ждал, многого требовал, может быть — Мишель так предполагал. В то время, как поезд катился к Ривайеру, его бедная страждущая голова утомлялась, перебирая одни и те же факты, скорее гипотезы, уже два дня одолевавшие его.

Сюзанна была молода, она любила роскошь, широкую и легкую жизнь, даваемую богатством; ей не миновать резкого упадка духа, может быть, полного уныния. Придется ее успокаивать сначала, раньше чем искать в ней источник энергии. Тремор давал себе слово быть убедительным, быть в особенности нежным, дать в первый раз говорить своему сердцу. Он успокаивал себя надеждой, что может быть, вопреки некогда изложенным Сюзанною теориям, он сумеет убедить молодую девушку, заставит ее взглянуть без особенной боязни на перспективу более скромной жизни. Он вспоминал моменты нежности, он видел лоб, глаза, которые в полутьме передней Кастельфлора, в час разлуки, так чистосердечно протянулись к его губам, ему казалось, он слышит застенчивый голос, шепчущий:

— Не прощайтесь со мной враждебно…

Минуту спустя он оторвался от этой мечты. Он представлял себе, как его доводы остаются напрасными и его нежность бессильной перед горем Сюзанны, и тогда он принужден будет сказать: „Я уже не тот богатый человек, с которым вы обручились; так как вы меня не любите, вы свободны“. Он много думал и как бы с наслаждением терзал себе ум и сердце, но как ни были многочисленны, разнообразны, необычайны и часто смешны предположения, которые он делал, ничто не предвещало ему то действительное ожидавшее его разочарование. Нет, он не мог этого себе представить, что он может не застать Сюзанну в Кастельфлоре, что мучительная неизвестность, сомнения и страх могут быть продолжены, жестоко увеличены.

Она уехала внезапно, таинственно, уехала, не сказав ничего. Бывали такие моменты, когда Мишелю казалось, что у него лихорадочный бред, другие, когда ему казалось, что он созерцает лишь превратности судьбы другого, незнакомого ему человека. Тогда нужно было, чтобы он себе повторял:

— Это ты, именно ты, страдаешь. Плачь же, кричи, ведь это ты несчастен. Вчера тебя считали между привилегированными этого мира. Женщина, которую ты любишь, была твоей невестой, ты мог ей предложить разумную и утонченную и в то же время спокойную и легкую жизнь, соответствующую ее натуре так же, как и твоей.

Ты мечтал быть настолько же любимым, как ты любишь, ты считал себя уже совсем близко от этого сердца, так долго ускользавшего от тебя. И вот сегодня все рушится вокруг тебя. Из твоего прежнего богатства тебе остаются кое-какие крохи, — „чем жить“, как говорят, — а от твоего счастья, твоей надежды у тебя не остается больше ничего. Эта невеста, это прелестное обожаемое тобой дитя, она уехала, тебя покидает.