Я отвешиваю ему пощечину.
Медленно, не отрывая от меня взгляда, он опускает руки, движется боком к низкому столику и берет ключи.
– Куда ты? – спрашиваю я, когда он открывает платяной шкаф.
– Ухожу. – Он язвительно ухмыляется и добавляет: – Мне нужно подумать, стоит тебя раздавить или нет. Не жди меня. Мне потребуется время.
Воздух жжет легкие. Наверное, я зашла слишком далеко. Но он лишил меня выбора и породил в груди ярость, с которой мне слишком трудно управиться.
– Моя машина все еще у офиса, – тихо говорю я.
– Она тебе не понадобится, – заявляет он. – Сегодня ты останешься здесь. Тебя может спасти только послушание.
На этот раз я не стала спорить. Это бесполезно. Я просто стою и смотрю, как он выходит на улицу.
И лелею новую фантазию – он никогда не вернется обратно!
Я стою одна в холле несколько секунд, минут, целую вечность, решая, в какое воображаемое путешествие отправиться мне из этого ненавистного места. О чем пофантазировать теперь? О том, как я качаюсь на ласковых волнах Средиземного моря? Как танцую в Нью-Йорке? Но мозг упрямо не желает покидать реальность. Он хочет быть здесь и сейчас. Всего несколько дней… сколько жизней я сумела вместить в этот крохотный отрезок времени?
У меня вдруг начинает кружиться голова, и я прислоняюсь к стене. Просто невероятно, что я могу проиграть такому наивному противнику. Но я не привыкла к подобным баталиям. Моими противниками всегда были мои желания и воспоминания, а война исключительно внутренней. Но даже в этой войне мои оппоненты были конкистадорами. Они обходили мои оборонительные сооружения и захватывали мозг своими колониальными амбициями, оттесняя меня в резервации, где единственный способ выжить – это рабское подчинение.
Я слышу шаги по ту сторону двери. Что Дейв забыл? Может, еще раз оскорбить или запугать меня?
Я отхожу к гостиной, глядя на то, как вертится ручка – немного в одну сторону, потом в другую. Почему он просто не воспользуется ключом?
И тут до меня доходит, что у меня другая проблема.
У человека за дверью нет ключа.
Человек по ту сторону двери пытается незаконно проникнуть в дом.
Я двигаюсь быстро, наплевав на то, как высоко задирается подол платья и как много открывается взгляду. Сейчас главное – справиться с бедой, и никакие платья тут не в счет.
Я тянусь к защелке, но поздно. Дверь распахивается настежь, и я так же быстро, как неслась вперед, пячусь назад, желая сбежать, но зная – ничего не выйдет.
Но взломщик-то оказывается вовсе не незнакомец! Это Роберт Дейд. Он окидывает меня цепким взглядом и проносится мимо, в гостиную. Останавливается в центре комнаты, кулаки сжаты, ярость плещется через край и заполняет собой все помещение.