После кутежа, музыки, песен, танцев и женского смеха Саблину странно было увидать бледные сосредоточенные лица старшего адъютанта штаба дивизии капитана генерального штаба и молодого армейского ротмистра, причисленного к академии, склонившиеся над большой пёстрой картой. Они были так серьёзны, как будто бы это была настоящая война. Рядом за перегородкой помещался начальник дивизии с начальником штаба. Они тоже не спали.
Начальник дивизии спросил, кто пришёл, и старший адъютант ответил, что пришли начальники летучих разъездов.
Начальник дивизии, старый толстый генерал в уланской форме, вышел к ним. Он стал объяснять задачу, и весь вид его говорил: «смотрите, не подведите и сделайте так, чтобы манёвр разыгрался удачно и красиво».
— Главное, — говорил он, — донесения, господа, не ленитесь посылать мне донесения.
Казачий офицер тщательно записывал все в свою полевую книжку. Саблин надеялся на память.
— Ну, с Богом, господа! Смотрите же — донесения, — ещё раз сказал им начальник дивизии.
Когда Саблин вышел на крыльцо со света, ему показалось так темно, что он не видел своей лошади.
— Сюда, ваше благородие. Тута я, — сказал ему вестовой и, взяв его за руку, подвёл к лошади.
— А разъезд?
— Здесь, ваше благородие, — услыхал он солидный голос взводного Балатуева.
Саблин ничего не соображал. Там в комнате, на ярко освещённом керосиновою лампою плане он отлично понял, что надо ехать все прямо по шоссе, бледно-малиновою лентою прорезавшем зелёные пространства лесов, что, проехав шестнадцать вёрст, должны были выехать на поляну с маленькой чухонской деревушкой — не то Леппелева, не то Неппелева, что потом будет поляна, бугры, потом большая деревня Колосова, и за ней можно ожидать встречи с разъездами неприятеля. Оттуда надо было послать первое донесение. Но теперь он совсем запутался в темноте. Дом управляющего стоял в лесу, и шоссе шло мимо него. Но куда ехать? Направо или налево?
Взводный вывел его из нерешительности.
— Направо, ваше благородие, — сказал он и, не дожидаясь приказания, выслал дозорных.
Стук подков по щебню шоссе стал затихать, когда Балатуев почтительно сказал Саблину:
— Пожалуйте ехать.
— Справа рядами, левое плечо вперёд, — скомандовал Саблин, — шагом марш.
Ничего не было видно. По обеим сторонам шоссе тянулся густой хвойный лес. Пахло хвоей, можжевельником, сырым болотным мхом. Прямое шоссе, покрытое лужами вчерашнего дождя, чуть серело впереди. Саблин его сначала и вовсе не видал и удивлялся, как верно и ровно шёл его Мирабо.
Когда проехали с полчаса, Саблин остановил разъезд и приказал слезть, осмотреть подпруги и вьюки. Так следовало по уставу.