Но государю было невмочь бороться и думать на два фронта. На внутреннем фронте по управлению страною у него не было выдающихся по уму, по трудоспособности и по беспрекословной преданности людей — государственных мужей. Наоборот, он мог ожидать из непроглядной чащи так называемой Государственной Думы только неосмысленных неожиданностей и именно теперь, когда нервы нашей страны напряжены до отказа. Чем могли помочь ему те министры, которые протестовали против его решения взять в свои руки главное командование фронтом и писали ему в своём коллективном письме: «Находясь в таких условиях, мы теряем веру в возможность с сознанием пользы служить Вам и Родине». Во внутреннем управлении стала играть теперь значительную роль царица. Как женщина и как мать она подпала под влияние и Вырубовой, и Распутина. Советам Вырубовой она доверялась вполне, а просьбам и даже настояниям старца она боялась отказать, так как жизнь её сына находилась в его руках. Агенты тёмных сил в лице Симановича, Гинзбурга, Соловейчика и других, использовали созданное ими же положение для своих целей — дискриминации и свержения самодержавия и водворения в Петрограде своего влияния. С этих пор вокруг Распутина стали появляться всё новые и новые лица «избранного народа». Один из этих новых лиц был еврей-выкрест Манасевич-Мануйлов. Этот человек был широко известен в Петрограде да и в Москве, как тип самого низкого аморального пошиба, как бессовестный интриган и предприниматель самых гнусных «гешефтов»[20]. Он происходил из бедной еврейской семьи Манасевич. Сибирский купец Мануйлов усыновил его, выкрестил и готовил его себе помощником в торговле. С детских лет Манасевич-Мануйлов показывал наклонности скверного человека. От торговца Мануйлова он перешёл к князю Мещёрскому, возымевшему к смазливому мальчику особую симпатию, которой тот очень умело воспользовался. Через Мещёрского молодой Мануйлов получил доступ в высший круг петроградского общества и скоро почувствовал себя самостоятельно. Он пролез в Охранное отделение Петрограда, был в качестве агента послан во Францию и за двусмысленную роль, которую, как русский агент сыграл в Париже, был отозван назад в Петроград. Как еврей-выкрест он сумел забраться в качестве сотрудника даже в такую юдофобскую газету, как «Новое Время», вошёл в доверие правых кругов и добрался в редакции этой газеты до такого важного поста как начальника разведки. По нашим законам еврей-выкрест был равноправным гражданином, и Мануйлов пользовался этим доверием без стеснения. Свою службу в Охранном отделении он не оставил. За плечами охранки он принимал участие в бесчисленных политических скандалах и самых гнусных обманах. Он умел везде и любыми средствами выколачивать деньги. Как агента охранки его боялись и, в то же время, гнушались. Симанович нашёл нужным и благовременным ввести этого «Мануйлова» в еврейское окружение Распутина.