– Господа, – взял слово Бриллштейн, – за работу. После обеда нам предстоит еще одна длительная процедура фиксации показаний.
Пока утомленные адвокаты освобождали места и помещение в целом, Бриллштейн протянул Пенни руку.
– Юная леди, – сказал он, – если позволите, маленький совет. Думаю, ваша затея чрезвычайно глупа.
Пенни разрешила ему довести ее до двери за локоть.
Расставаясь в коридоре, он поинтересовался, нельзя ли попросить ее об одном одолжении.
Онемев от удивления, Пенни кивнула.
– Будьте так любезны, – сказал Бриллштейн, сочась презрением, – передайте вашей подруге Моник, что она уволена!
– Ты уж не сердись на меня, доченька.
Мама.
Пенни сидела с газетой за кухонным столом, когда загудел мобильник. Все сегодняшние новости касались покойного президента. От Белого дома пока не последовало никаких официальных заявлений, но одна из следственных комиссий уже выпустила предварительный отчет. В соответствии со служебным протоколом, Верховный главнокомандующий не подвергался ни личному досмотру, ни сканированию металлодетекторами. Наоборот, все и всегда считали, что президент – это потенциальная цель, объект атаки. А не стрелок. Хайнд, как выяснилось, сочетала в себе обе роли. Вице-президента – естественно, мужчину – спешно привели к присяге. Всезнайки-радиокомментаторы кивали на менопаузу: довела, проклятая, до измены родине самоубийством.
Поскольку пистолет так близко был к микрофонам, грохот получился апокалиптическим. У Пенни до сих пор звенело в ушах, и матери приходилось надрываться, чтобы из Небраски докричаться до дочери.
Осторожно подбирая слова, домохозяйка из глубинки сообщила:
– Знаешь, я все-таки прикупила этих «кончиков»…
У Пенни сперло дыхание.
Вслед за признанием мать поменяла тон, подняв голос до девчачьего писка:
– Что ж ты мне раньше не сказала?! Так проняло, до сих пор не отпустило! Вот почему Господь Бог сделал нас женщинами! А твой папаша вторую неделю в лесу дуется. Ну чисто ребенок… – Застеснявшись, мать добавила: – Только они хрупкие какие-то… Специально, что ли…
Пенни пробормотала:
– Так. Что именно поломалось?
Даже по телефону было слышно, как мама залилась румянцем.
– Ах, доченька, одному богу ведомо, как эти инженеры в своих ОТК работают. Да и я хороша: завела ее на все обороты. Как в этой… ну… про часики которая?
Пенни смутно припомнила бодрящий рекламный слоган от «Таймекса»: «Нас бьют, а мы всё ходим».
– Но пока не сломалась… – мать вздохнула, – я таких ощущений набралась, на всю жизнь…
Пенни скрестила пальцы.
– Мам, я спрашиваю, что это была за штучка?