«Нужно все перевести в шутку, — подумала она. — Киона ни о чем не должна догадываться, ничего не должна знать, иначе она будет страдать. У нее так развита интуиция, конечно же, она почувствовала, в каком смятении отец».
Киона не настаивала. Она с сосредоточенным видом поднималась по лестнице следом за Эрмин, о чем-то размышляя. Мукки ей часто рассказывал, что его дедушка из Валь-Жальбера сажал его на колено и подбрасывал, изображая, как лошадь скачет галопом; что он часто играл с девочками, мастерил для них деревянные игрушки. Именно этот человек и был тем самым дедушкой. Значит, тот, кого она мысленно назвала «большой черный человек», умел обращаться с детьми. Из этого девочка заключила, что Эрмин говорит неправду.
«Но почему?» — спросила она себя.
Только после ужина Тала узнала о том, что Жослин Шарден увидел Киону. Все четверо ребятишек спали, Мадлен тоже. Эрмин не стала описывать в деталях поведение своего отца.
— Не волнуйся, Тала, — заключила она. — Папа наконец решился познакомиться с Кионой. Она знает только, что это ее крестный, хотя совсем не понимает, что это значит. Зимой будет больше возможностей встретиться.
Но, к ее большому удивлению, Тала запротестовала.
— Нет, Эрмин, не делай этого! Еще рано, слишком рано. Прошу тебя. Я передумала. Мне кажется, что моей дочери не нужен такой отец. И крестный тоже, потому что это крещение, которое мне навязали, для меня значит не больше, чем мое собственное. Я согласилась причаститься, чтобы сделать приятное Анри. Он настаивал на этом, хотел обвенчаться со мной перед алтарем.
Казалось, Тала переживает, и это удивило Эрмин. Она посмотрела на нее с состраданием.
— А что ты ответишь Кионе, когда она спросит тебя, кто ее отец? — спросила молодая женщина. — Эта девочка так проницательна в своих суждениях! Иногда кажется, что она просто читает мысли.
Скривив губы в улыбке, индианка тихо произнесла:
— Я уже объяснила ей, что ее отец умер и она никогда не увидит его. Я подробно описала ей своего брата Магикана, его душа неусыпно охраняет нас обеих.
— Скоро она перестанет верить в эту историю.
— Не приписывай ей дара пророчества, — отрезала Тала. — Она всего лишь ребенок и любит играть и резвиться.
— Возможно…
Обе знали, что это не так, но после этих слов разговор прекратился.
Валь-Жальбер, суббота, 9 декабря 1939 г.
Эрмин посмотрела на свои часы-браслет. Было три часа дня, но уже стемнело. Низкое, хмурое небо предвещало новый снегопад. Молодая женщина увидела колоколенку приходской школы. Как и всякий раз при возвращении в Валь-Жальбер, ее охватило сильное волнение.