Слово «жертва» несёт дух войны, оно мне не нравится. Я беру из рук Риты кружку, в которой, действительно, живая вода, действующая только на мой организм, делаю глоток. Хорошо! Всех благодарю. Мне кажется, что к моей персоне проявляется повышенное внимание. Я не привык. Но это приятно, честно признаться. Я забыл, что есть вот такие маленькие земные радости.
– А теперь мне надо привести себя в порядок, ребята. Может, завтра АЭС навестим, а? – вопрошаю. – Хренова-то…
– Завтра, так завтра… Рита, что у нас за день недели сегодня?
В комнату заглядывает Регина.
– Вот где все, ага! – входит. Теперь не протолкнуться.
– Вторник.
– Что по программе?
– Фрик-парад.
– Как же Щёлково, не понимаю? – спрашивает Регина. По-видимому, она готова отправиться на АЭС прямо сейчас.
– Завтра. Гражданину плохо. А сегодня – демонстрация! – объявляет Женя.
У меня звонит сотовый телефон. Снова Андрей. Я показываю рукой, чтобы меня оставили одного.
Секунду раздумываю, отвечать ли на звонок? Всё же решаюсь.
– Алло?
– Кирилл, ты где? Я тебя потерял. И не только я, по-видимому. Всё нормально?
– У меня – да. Отдыхаю. Так складываются обстоятельства. Но ты не волнуйся. Сам возьми отпуск. Газета подождёт. Что там у нас, в городе, кстати?
– Складывается впечатление, что тебя ищут. Вначале три незнакомых бритоголовых парня о тебе спрашивали, повстречались на улице. Потом – полиция приезжала. Прямо ко мне домой. Правильно сделал, что уехал. А в городе – сам знаешь, как всегда, ни в раю, ни в аду, баю баюшки-баю! По-моему, ты так выражаешься?
– Мёртвый сезон, как обычно… Андрей, я не скажу пока, где нахожусь, но у меня всё хорошо. Если не сложно – информируй не звонками, а sms, – и я понимаю, что не всё так плохо, как представлялось с самого начала, раз те, кто меня разыскивает, обозначают себя. Если, конечно, это не цирк, так всё задумано.
– Как скажешь.
Давай, до связи!.. И ещё: Андрей, будь аккуратней, прошу.
Телефон ставлю на подзарядку, беру термокружку в руки. Да уж, бульон у Анны Васильевны хорош! Он – как лекарство. Головная боль проходит. Радость к жизни возвращается вновь. Допиваю остатки: что называется, живи одним днём – вот оно настоящее, а будущее всегда наступит (задумываюсь) … на настоящее.
Иду в душ. На лавочке сидят Рита и Регина. Женя их фотографирует. Я машу им рукой. Регина посылает в ответ воздушный поцелуй.
Вижу перед собой забавное. Рита, Регина и Женя – они выходят одновременно, как будто сговорившись между собой, из комнат во двор, где я их жду уже полчаса – делают попытку, мне кажется, вернуться в «край детских лет». Они переоделись в карнавальные костюмы, если так можно это назвать. Рита и Регина надели белые школьные формы Советских времён, конца восьмидесятых годов, очень коротенькие до неприличия (уместно сказать «приличия» по местным представлениям), у Риты оголена попка, а Регина более целомудренна, её платье чуть длинней, и я задумываюсь: а в нижнем ли они белье?