— Я всё понимаю, Палыч. Ты меня, дурака, за кого держишь? — Рекс шуткой разрядил обстановку. Он и так не хотел больше работать с напарниками, чтобы ненароком не явиться причиной чьей‑нибудь гибели. Только тяжело одному, особенно если рейд далеко и надолго. Даже сон охранять некому, Зона есть Зона. Погибать самому тоже не очень хотелось. Поэтому Максим и не был так спокоен, но виду старался не подавать.
— Вот и хорошо, что понимаешь… — Большой сделал паузу, словно задумался. Но Макса было не провести. Он бармена сразу раскусил. Тот никогда так просто с разговором не придёт, не обдумав всё заранее. Видно, хочет преподнести закавыку более корректным образом, вот и не решается сказать о проблеме в лоб.
— Палыч, давай не юли, а? Знаешь же, что я люблю прямоту. Говори, как есть. Выкладывай новое задание. Мне ничего не остаётся. Как скажешь, так и будет. Отказываться я не собираюсь. Дальше жить при любом раскладе как‑то надо. Не могу в дыре твоей постоянно сидеть и мариноваться обилием спиртных возлияний, на простор тянет. Мне там спокойнее.
— Ни фига себе, не обидеть! Это надо у тридцати восьми загубленных наёмников спросить, как ты умеешь обижаться, — Большой захохотал. Максим посмотрел на него и улыбнулся. — После их арсенала не ты у меня в долгу, а я у тебя. Мне ещё полгода сбагривать все трофеи, принесённые вами. Одна экипировка чего стоит! Люкс! Так что, если соберёшься в дорогу какие шмотки поменять, иди сразу на склад, я Коляна уже предупредил. Безо всяких кредитов и долгов, можешь брать всё, что хочешь. В разумных, конечно, пределах.
— Да мне итак вроде всё по последней моде от наёмников досталось. Только «винторез» мне не нравится, хочу что‑нибудь другое.
— Вот на складе и возьмёшь.
— Да нет у тебя на складе «Абакана». Я их только у военных видел, да у «Долга» ещё. Но у долговцев выпрашивать — себе дороже. Цену такую загнут, мама не горюй!
— Тебе, прямо, и не угодишь. Нет сейчас возможности достать тебе «Абакан», да и тяжелее он немного «Калашей».
— Что да, то да. Но, говорят, мастера могут отапгрейдить, заменив некоторые части автомата, состоящими из более лёгких материалов. Наука‑то на месте не стоит.
— Ну, нету, Макс, нету. А остальное — иди и выбирай.
— Ладно, тогда возьму проверенный в делах «АКС», только патронов к «Десерту» побольше дашь.
— Возьмёшь. А теперь о деле, — решился Большой, — знаешь же, что после выбросов в Зоне частенько всё меняется. Иногда открываются даже недоступные ранее районы. Так вот. Говорят, что после последнего выброса Кривая балка открылась. Рядом с Кордоном. Глядишь, по пути заскочишь к Степанычу, проведаешь крестничка своего. Узнаешь, как там он… Но сведения эти не до конца проверенные, всё на слухах пока. Словом, надо посмотреть, что там и как. Во — первых, в только открывшихся местах артефактов бывает очень много. Во — вторых, м — м-м…есть тут одна закавыка. Говорят, что видели в ней Белое, это посёлок такой. Одна из особенностей Зонных выкрутасов. В реальной жизни он, возможно, и не существовал никогда. А в Зоне появляется время от времени, причём всегда в разных местах. Я ещё, когда сталкерил, бывал в нём пару раз. Последнее посещение было аккурат перед самим выбросом. Мы с мужиками тогда неплохой хабар собрали, а вот вынести не успели. Там по центру посёлка мимо здания сельсовета пройти нельзя. Большое такое, белое… Было тогда. А прошло уже лет пять. После выброса посёлок пропал, а мы еле смогли оттуда убраться. И глядишь ты, сейчас, говорят, опять нарисовался. Из тех, кто со мной тогда хаживал, никого в живых теперь не осталось. Так что хабар тот, если конечно цел ещё, теперь только мой. Ну, а я тебя тоже не обижу, сам знаешь. Короче, в подвале есть старая печь, вот в неё я тогда рюкзак и заныкал от глаз чужих. Удастся забрать, тащи. А нет, хоть развеешься на воле. Воздухом, хе — хе, радиактивненьким подышишь. Сам ведь говоришь, что сидеть на месте не можешь.