В этот раз засмеялись все. Отовсюду посыпались реплики в тон, начатому Голубем разговору.
— Вы хоть донесите немного, а то я в армии, когда посылку первую получил — до казармы донёс только ящик!
— Да я такой голодный, что и ящиком бы закусил…
— Не донесёт — мы ему быстро голубятню разворотим!
— Фрикаделек хочется! И чтоб с рисом…
— Ага! И водки чуть — чуть. Литров восемь, много не просим.
— И абсентику посмаковать…
— От, кто о чём, а голый про баню! Алкаши!
— Так ведь не корысти ради, а токмо ради вывода, так сказать, радионуклидов!
— Да успокойтесь Вы! Вот мы с парнями уже в подвале, сейчас разнесём эти коробушки по всем, хоть захавайтесь! Всё равно халява…
Внезапно голос Голубя и смех смолкли, а внизу раздались автоматные очереди. Тут Максима осенило — подвал! Он совсем забыл про соединение подвалов зданий между собой! Вот почему монстры начали отходить! Управляющие ими люди или контролёры явно продумали этот вариант. И теперь противник рвётся захватить здание снизу. Повернувшийся в сторону Никотина Макс не нашёл уже его на прежнем месте. Тот, от природы не обиженный моментальной соображалкой, грохоча бронированными ботинками уже, несся со всех ног вниз по лестнице.
— Алекс! — решение Максима созрело в один миг.
— Я уже двигаюсь туда с огнемётом!
— Пух! Как там у тебя дела?
— Нормально. Мужики из подвала вышли, Голубь ранен, один из его ребят погиб. Мы прикрываем.
— Вот, чёрт, совсем не подумал про это направление!
— Не вини себя, кроме твоей головы тут ещё двадцать семь…, осталось. — голос принадлежал Голубю. — Ещё хорошо, что догадался нас туда вовремя послать. Спасибо Чирку, напомнил. Мы тебе, Чирок, теперь погонялу дадим, или Желудок, или Голод. Выбирай.
— Спасибо за предложение, мне и моей кликухи хватит.
— У меня при виде тебя теперь всегда слюни будут идти, — не унимался Голубь.
— Вот кто бы сказал, что вы, долговцы, тоже чувство юмора имеете, ни в жизнь бы против вас воевать не пошёл!
— Ещё не поздно эту войну закончить. Я вот с ребятами, перед тем, как вас встретил, а потом сюда вместе с вами же попал, уже с месяц на вольных хлебах был. Мы просто ещё форму поменять не успели. А вы, не разобравшись, сразу палить по нам взялись.
— Забыто, Голубь. Я теперь в «Свободе» со своими парнями точно не останусь. А против вас, мужики (обращаюсь ко всем, кто слышит), если живы останемся, ни в жизнь больше войной не пойду. Я за вас свою теперь готов положить без остатка, клянусь!
В гарнитуре раздался хор голосов: — Клянусь! — но обстановка не располагала к лирике, потому что внизу разгорелся настоящий бой. Сначала коридор подвала забрасывал гранатами Пух. Затем подоспели огнемётчики. Всё осложнялось тем, что после обработки помещения горящим напалмом видимость от едкого дыма пришла к абсолютному нулю.