Тогда сделали проще. Залили напалмом весь коридор, включая вход в канализацию, по которой к дому подобрались твари, потом закрыли подвал наглухо и забаррикадировали дверь, закидав её доверху самым тяжеленным хламом, который только смогли найти в здании. Образовавшаяся куча могла теперь сдвинуться только танком, да и то вряд ли. Но Пуху и его команде всё же посоветовали посматривать за тылами. А в усиление им оставили спецназовца с огнемётом, в котором ещё оставалась половина заряда, и в придачу к огнемёту — один пулемёт.
До рассвета оставалось два часа, но изменений в переходе от ночи ко дню ещё совсем не было видно. Небо было плотно затянуто мрачными низкими иссиня — чёрными тучами, из которых беспрестанно лил дождь. Ещё хорошо, что напалм имеет свойство продолжать гореть даже в сырости, иначе огненное кольцо вокруг дома давно бы потухло. Но напалм тоже не вечен. В огненном круге уже проглядывало немало прорех, на фоне земли выглядевших поистине чёрными пятнами.
Противник, лишившийся преимущества внезапного нападения с тыла, перегруппировал свои ряды и вновь двинулся на штурм. Завывания зверья и нежити возобновились с новой силой. В тепловизоре чётко просматривались контуры серых теней зомби на фоне тепловых пятен монстров. Тактику защиты от первой волны решили повторить. Всем было ясно, что другого варианта у сталкеров просто не было. И снова повторилась картина горящих и падающих тел, прыгающих через завесу огня мутантов, десятками гибнущих от разрывов гранат «АГСа». Остальные защитники ничем не выдавали своего присутствия. Так продолжалось около получаса. Ещё полчаса ушло на то, чтобы до конца прогорел на земле последний напалм. Всем стало ясно, что относительное спокойствие кончилось.
Радовало одно: от животного мира противника осталась малая толика. Территория вокруг дома была сплошь усеяна телами всевозможного зверья. Теперь враг должен был пустить в дело людскую силу. А это грозило страшными последствиями. Более трехсот против менее тридцати. Большой перевес сил в предстоящем противостоянии. Но защитникам не оставалось ничего другого. Либо погибнуть, либо стать победителями, в чём Максим про себя очень сомневался. Ставка — один к десяти его не совсем устраивала. Внезапно заныло под ложечкой, ухнуло в районе груди сильным сердцебиением, и резко потеплело в месте нахождения амулета. Надежда оставалась, она всегда умирает последней. Дай Зона, чтобы не умерла окончательно! Да ещё давящие на разумы людей, находящиеся за их спинами контролёры. Это означало, что люди, имеющие разум, толкающий их к уклонению от возможной гибели и инстинкту самосохранения, в данный момент всего этого были лишены. А значит, будут до последнего стремиться взять «цитадель» хоть голыми руками, умирая под огнём немногочисленных защитников. Вывод напрашивался сам собой. Максим переключился на другую гарнитуру.