Над безмятежными водами озера зазвучали-полетели тоненькие «мяукающие» звуки.
— Паслей? — непонимающе завертела головой Айлу. — Это же он?
— Кот здесь не причём, — восхищённо прошептала Анна Петровна. — Это маленькие инги вынырнули…
Вокруг гигантской жёлтоглазой головы увлечённо плескались, издавая задорные «мяукающие» звуки, две головы маленькие — «закреплённые» на тоненьких бесчешуйчатых шейках.
— Это они, похоже, играют в «водяные салочки», — перестал заикаться Писарев. — Завораживающее зрелище!
«Конечно, завораживающее», — мысленно согласилась Айлу. — «Мисти, он такой: большой мастер — завораживать и мистифицировать. Надувные ихтиозаврики, понимаешь. Здорово придумано. И со вкусом. То ли ещё будет, ребятки…».
Задумчивый тёмно-оранжевый закат, скромный походный ужин, очередная угольно-звёздная ночь, дежурства — по графику — у костра, нежно-розовый рассвет.
Путешественники проснулись.
Женщины выбрались из своей палатки и — после стандартных утренних процедур — занялись приготовлением завтрака.
— Ии-го-го! — разнеслось над озёрной гладью. — Йо-хо-хо…
— Это моя Ласточка, — обернувшись, оповестила Анна Петровна. — Радуется погожему утру.
Тёмно-серая «в белых яблоках» лошадка расположилась на краешке прибрежного обрыва — наискосок от лагеря путешественников — и, нервно подёргивая лохматой головой, мечтательно всматривалась в бездонное голубое небо.
— Непорядок, — озабоченно нахмурилась Айлу. — Зайсан не велел — так близко подходить к озеру.
— Да, ладно. Инги, они же добрые. Вон, как вчера забавно играли со своими детишками…
Раздался громкий и резкий всплеск: это из озёрной воды — рядом с обрывом — показалась-вынырнула чёрная массивная голова на длинной чешуйчатой шее.
— Глаза в глаза, — зачарованно пробормотала Анна. — Глаза в глаза…, — через секунду перешла на крик: — Прочь, Ласточка! Беги! Этот водоплавающий гад тебя гипнотизирует…
Лошадь, почуяв неладное, резко развернулась.
Но было уже поздно: длинная чёрная шея дёрнулась — словно взмах кнута, и зубы «водяного ящера» сомкнулись на лошадиной ляжке.
Отчаянное ржание, заполошное облако брызг — инги уже наполовину затащил добычу в воду, только передние ноги Ласточки ещё отчаянно цеплялись — широкими копытами — за кромку обрыва.
— Держись, Ласточка! — прокричала Анна Петровна и, как была, не снимая одежды и кирзовых сапог, бросилась в воду. — Держись…
Через несколько секунд вновь громко плеснуло: это Писарев (тоже в походной амуниции), сиганул в озеро и, отчаянно работая руками, поплыл вслед за женой.
«Чёрт знает, что такое», — бросаясь к палатке, подумала Айлу. — «Как-то всё происходящее — не похоже на мистификацию. Очень даже натурально смотрится. Да и слушается…».