– Нет, – ровным тоном произнес Стоунер, глядя прямо перед собой. – Не слишком, и вы это знаете, Холли.
– Что вы имеете в виду? – спросил Ломакс; казалось, он пытался, повышая голос, вдохнуть в него чувство. – Что вы имеете в виду, позвольте узнать?
– Ну хватит вам, Холли, – утомленно сказал Стоунер. – Он некомпетентен. Это не подлежит сомнению. Я задавал ему вопросы из тех, что задают рядовым студентам, и он не ответил удовлетворительно ни на один. Он лентяй и обманщик. На моем семинаре в прошлом семестре…
– На вашем семинаре! – Ломакс усмехнулся. – Наслышан, наслышан. Но это другое дело. Мы сейчас говорим о том, как он показал себя сегодня. И совершенно очевидно, – его глаза сузились, – что сегодня он отвечал вполне прилично до тех пор, как вы на него набросились.
– Я задавал ему вопросы, – возразил Стоунер. – Простейшие из всех, какие мог придумать. Я хотел дать ему наилучшие шансы. – Он помолчал и продолжил, аккуратно выбирая слова: – Вы руководитель его диссертации, и вполне естественно, что вы обсудили с ним тему. Поэтому на ваши вопросы по диссертации он отвечал очень хорошо. Но когда мы вышли в другие области…
– Что вы имеете в виду?! – крикнул Ломакс. – Вы намекаете, что я… что мы с ним…
– Я ни на что не намекаю, я просто говорю, что аспирант плохо подготовлен. Не могу считать, что он сдал экзамен.
– Послушайте меня, – сказал Ломакс, немного сбавив тон и пытаясь улыбнуться. – То, что я более высокого мнения о нем, чем вы, неудивительно. Он прослушал несколько моих курсов, и… впрочем, не важно. Я согласен на компромисс. Хоть это и несправедливо, я готов поставить ему “условно сдано”. Это значит, что он получит два семестра на то, чтобы подтянуться, а потом…
– Мне кажется, – сказал Холланд с облегчением, – это было бы правильней, чем просто “сдано”. Я не знаю этого аспиранта, но он явно не готов…
– Отлично, – промолвил Ломакс, усиленно улыбаясь Холланду. – Значит, решено. Мы…
– Нет, – отрезал Стоунер. – Я голосую за “не сдано”.
– Это черт знает что! – закричал Ломакс. – Вы понимаете, чтó делаете, Стоунер? Вы понимаете, какие будут для него последствия?
– Понимаю, – негромко сказал Стоунер, – и мне его жаль. Я против того, чтобы он получил степень, и против того, чтобы его допустили к преподаванию в колледже или университете. Я противлюсь этому сознательно. Такой преподаватель – это… катастрофа.
Ломакс сделался каменно неподвижен.
– Это ваше последнее слово? – спросил он ледяным тоном.
– Да, – сказал Стоунер. Ломакс тряхнул головой:
– Что ж, тогда предупреждаю вас, профессор Стоунер: я этого так не оставлю. Вы допустили… вы неявно выдвинули некие обвинения… вы проявили предубежденность, которая… которая…