Одна из самых странных и приятных особенностей моей писательской карьеры состоит в том, что я часто пишу на такие темы, которые впоследствии абсолютно случайно становятся главными мировыми проблемами. Так было, в частности, с моим пятым романом о Рое Грейсе «Умри завтра», в котором рассказывается о нелегальной торговле человеческими органами. В романе «Шпионский тайник» повествуется о поиске «крота» в недрах МИ-5. Через несколько дней после подписания издательского договора грянул скандал с Энтони Блантом. Высокопоставленный представитель руководства МИ-5 был разоблачен как русской шпион.
Надеюсь, вы получите удовольствие от чтения «Шпионского тайника» – такое же, какое я получил от его написания. Отнеситесь к этому роману снисходительно и, пожалуйста, не судите меня слишком строго!
Питер Джеймс Суссекс
Бывает такое странное ощущение: ты знаешь, что в комнату кто-то вошел, но пока еще не видишь его и не слышишь. Ты просто чувствуешь: он здесь. Такое вот ощущение и возникло у меня тогда – ночью, в моей спальне. Было очень поздно и очень темно.
Я чувствовал это, такой же холодок, и раньше – тысячу раз в тысяче разных ситуаций: когда машину заносит на мокрой дороге, когда самолет проваливается на пять тысяч футов в воздушную яму, когда тень возникает из темного переулка.
В комнате определенно кто-то был. Не друг. Друзья не заскакивают ко мне в спальню в половине третьего ночи – в квартиру на тридцать втором этаже здания, где отключен лифт; в квартиру, ключ от которой лежит в кармане пиджака, висящего на спинке стула; в квартиру с тремя врезными замками «ингерсолл», двумя замками «чабб», йельским замком № 1 и двойной цепочкой, не говоря уже о круглосуточной вооруженной охране у двери, ввиду чего войти в здание труднее, чем выйти из большинства тюрем.
Гость не был другом. Я не шевелился. Он не двигался. У меня было перед ним одно преимущество: он думал, что я сплю. У него было передо мной еще большее преимущество: он не лежал, совершенно голый, вымазанный детским маслом, с прикованной к кровати ногой, и рядом с ним не спала голая пташка, занимавшая пространство в пять футов и одиннадцать дюймов, которое отделяло мою масляную руку от стоявшей на предохранителе «беретты».
Несколько десятых секунды я размышлял, что делать. Гость определенно не собирался задерживаться до утра – пойти на такое мог бы разве что завзятый вуайерист. Он явно не был и мелким воришкой – здесь не водилось драгоценностей, здесь не держали сокровищ, как в Форт-Ноксе или Национальной галерее. Здесь вообще не было ничего такого, что страдающий дальтонизмом карлик с коэффициентом Q 24 не мог бы купить за пару тысяч долларов на распродаже в «Блумингдейле», – вполне возможно, именно так он и сделал. Все, что здесь имелось, лучше всего характеризовалось термином «зачаточное еврейское Возрождение» и состояло из предметов личного обихода, которые можно встретить едва ли не в каждом номере недостроенного отеля «Холидей Инн».