– Спасибо.
Ван Вейтерен взял сигарету и, прежде чем начать, закурил.
– Расскажите о Леопольде Верхавене!
Арнольд Яренс снова улыбнулся и выпустил дым. Поднял глаза и посмотрел вдаль на море. Прошло несколько секунд.
– Кажется, завтра будет отличная погода, а вы как думаете, комиссар? Вы побудете здесь пару дней?
– Как хотите, – сказал Ван Вейтерен и подался вперед к столу. – Я сам расскажу эту историю, вы можете прервать меня, если что-то будет неясно… Вы убили троих человек. Беатрис Холден, Марлен Нитш и Леопольда Верхавена. Верхавен из-за вас отсидел в тюрьме двадцать четыре года. Вы подлец, и пусть вас не вводит в заблуждение мой дружеский тон.
На лице Яренса пару раз дрогнул мускул щеки, но он ничего не ответил.
– Единственное, в чем я не разобрался до конца, это мотив. Хотя в общих чертах мне все понятно… Поправьте меня, если я что-то скажу неправильно. В субботу, шестого апреля тысяча девятьсот шестьдесят второго года, вы отправились в дом Верхавена, потому что знали, что она там одна. Возможно, вы дождались, пока электрик закончит свою работу, и, когда увидели, как он идет в деревню, пошли туда. Вы были возбуждены. Меньше недели назад Беатрис лежала у вас на диване голой под одним только одеялом, и это было выше ваших сил. Может быть, вы даже заглядывали под одеяло и прикасались к ней, пока она, пьяная, спала крепким сном, в то время как ваша больная жена в полном неведении лежала на втором этаже. Вместе с вашей двухлетней дочерью. Может быть, вы просунули руку между ее ног… между ног Беатрис Холден, именно туда вы так хотели проникнуть. Горячая, темпераментная, красивая женщина, не то что ваша жена, которая была холодной как лед и никогда вас к себе не подпускала…
Арнольд Яренс выпил глоток, его лицо не дрогнуло.
– Вы идете в «Густую тень», и там она. Совершенно одна. Верхавен уехал в Маардам и вернется только через несколько часов. Вот она – осталось только взять. Просто подойти, сказать пару ласковых слов, сорвать с нее трусы и взять. Почему она не захотела, господин Яренс? Скажите мне. Почему вам не удалось проникнуть между ног Беатрис Холден, хотя она всегда была такой сговорчивой? Разве она почти что не дала вам обещания в ту ночь, когда вы пустили ее переночевать? Или вы что-то неправильно поняли?
Яренс кашлянул.
– Какая фантазия, – сказал он и допил стакан. – Да это вы, комиссар, извращенец, а не я.
– Было стыдно, не правда ли? Разве не стыд вы вдруг почувствовали?..
– Что?
– Что не смогли переспать с Беатрис Холден. Что это ничтожество Верхавен мог, а вы нет… Этот сопливый засранец, на которого еще со школы вы смотрели свысока. Леопольд Верхавен! К тому же еще и мошенник! Продавец яиц из «Густой тени»! Жалкий человек, к которому вы всю жизнь относились с презрением… И теперь он живет с этой привлекательной женщиной, а вы женились на прекрасной усадьбе, видимо, одной из самых богатых в Каустине, но цена! Цена этого – ваша сухопарая жена, которая вас никогда к себе не подпускает. И вот вы стоите в ту субботу, такой беспомощный, перед Беатрис Холден… Может быть, она даже смеется над вами, да, я думаю, она над вами посмеялась и сказала, что расскажет Верхавену, какой вы беспомощный козел. – Он сделал небольшую паузу. Яренс затушил сигарету и снова посмотрел на море. – Пожалуйста, скажите мне, если какая-то деталь в моей реконструкции не совпадает с действительностью, – попросил Ван Вейтерен и откинулся на спинку кресла.