Яренс не ответил. Он невозмутимо сидел, не нервничая и не возмущаясь.
– Все правильно, значит? Да, я так и думал, – удовлетворенно заключил Ван Вейтерен. – Может быть, вы сами продолжите? Как изнасиловали ее, как задушили… или все было наоборот?
– Я буду жаловаться вашему руководству. Я этого так не оставлю. Ваше начальство узнает об этом разговоре прямо завтра утром.
– Замечательно, – ответил Ван Вейтерен. – Еще виски?
Яренс молча взял бутылку и наполнил стаканы. Ван Вейтерен поднял свой стакан, но хозяин на него даже не посмотрел. Они выпили в тишине.
– Номер два, – продолжил Ван Вейтерен. – Марлен Нитш.
Яренс поднял руку:
– Спасибо, нет. С меня хватит. Могу я попросить вас убраться ко всем чертям с вашими проклятыми домыслами? У меня есть другие…
– Ничего не выйдет, – перебил Ван Вейтерен. – Я останусь здесь.
Яренс усмехнулся. В первый раз за все это время он выглядел растерянным. «Как раз вовремя», – подумал Ван Вейтерен.
– Ладно. Или вы даете мне обещание убраться отсюда в течение получаса, или я звоню в полицию.
– Я и есть полиция, – дружелюбно объяснил Ван Вейтерен. – Может быть, вам лучше связаться с адвокатом? С хорошим адвокатом… Хотя у вас все равно нет шансов, но все-таки чувствуешь себя намного комфортнее от сознания, что сделал все возможное, поверьте мне.
Яренс снова закурил, но к телефону не пошел. Ван Вейтерен встал и посмотрел на море. Солнце давно закатилось за горизонт, и над набережной сгустились синие сумерки. Он постоял с минуту, облокотившись о низкие перила, в ожидании хода Яренса, но его не последовало.
Яренс продолжал сидеть в плетеном кресле. Потягивал виски и снова курил с невозмутимым видом.
Может быть, он вообще никогда не беспокоится? Ни секунды?
«Лучше всего продолжить», – подумал Ван Вейтерен и снова сел напротив.
Комиссар вылил себе последние капли виски и поднял стакан.
– Как-то быстро закончилось, – отметил он, и Яренс усмехнулся.
Стало совсем темно. Свет от маленькой лампы в углу балкона не доставал до стола. В последние полчаса Арнольд Яренс выглядел как неподвижный контур. Темный силуэт, лицо которого скрывала густая тень, и Ван Вейтерен уже не мог определить, какое действие оказывают его слова и все его усилия. И оказывают ли вообще.
– Значит, вы не хотите рассказать, где зарыли его голову? Это очень жаль, вы так не считаете? Так вам не попасть во все круги ада Данте, вы же понимаете?
Он снова перешел к более вежливым формулировкам, сам не зная почему. Быть может, дело было просто в темноте и алкоголе.
Яренс не отвечал.
– Как вы думаете, что скажет ваша дочь?