– Это не истерика.
– А что тогда? – спросил тот уже без всякой издевки, и Олег вдруг как на духу выдал ему все, рассказал так, как и отцу родному не говорил, со всеми подробностями, ничего не утаив. Говорил, а сам поглядывал на соседа, тот его ни разу не перебил и лишь в момент, когда Олег рассказывал о драке у подъезда, чуть дернул ртом, будто смешно ему стало. Но сдержался, смолчал, дослушал до конца и сказал неуверенно, будто размышлял вслух:
– Ну и дела. Нет, Чирков этот – скот, конечно, распоследний, но дело тут не в нем.
– А в ком тогда? – взвился Олег. – Во мне? В Наташке?
Уж сколько всего за эти два с лишним года передумал – лучше не вспоминать. Недавно только отпустило, и засыпать стал спокойно, без обычного «прогона» кадров тех черных дней. И – хоть убейте – не видел иных виновных, кроме следователя. Ну, и еще второго, которого Максом зовут.
– Конечно, – кивнул сосед, – тут и думать нечего. Лялька твоя чего-то темнит, помяни мое слово. Я на твоем месте, домой вернувшись, с ней потолковал бы хорошенько. Ты подумай…
Олег вытянулся на койке и стал смотреть в потолок. Думал уже, два с половиной года думал, устал, озверел, сил не осталось. Поговорить… О чем с Наташкой говорить, когда она все сама решила: аборт сделала, уехала куда-то. Замужем, поди, давно, других детей завела от другого мужика. Или мужиков.
– Я бы на твоем месте не парился, – продолжал сосед, – подумаешь, рожу уроду начистил. Молодец, кстати, уважаю. Ты служил, вижу? И спортом занимался? Реакция у тебя что надо.
– Да, – нехотя отозвался Олег, – полтора года. А «рукопашку» в институте пришлось бросить. А ты тоже служил? – спросил он, припоминая железный захват, что недавно едва не сломал ему запястье.
– Ага, – равнодушно отозвался сосед, – сначала, как и ты, срочную, потом «контрабасом» пять лет.
– Где? – не удержался Олег. Боль прошла, и любопытство взяло верх – где это таких навыков его оппонент нахватался? Но тот откровенничать не спешил:
– Да так, в разных… декорациях, тебе неинтересно будет. Комиссовали по ранению, пенсию получаю. Вернее, получал.
– А сюда как попал? – спросил Олег, и ответ получил уже развернутый.
– В кабаке подрался, – улыбнулся сосед, – как и ты, физиономию одному козлу малость попортил, нос ему сломал и еще по мелочи, причинил, так сказать, потерпевшему повреждения средней тяжести. Три с половиной года дали, полтора прошло, немного осталось.
Помолчали, думая каждый о своем. Слова соседа разбередили давно угасшую, казалось, боль и обиду, и Олег смотрел на тот день точно со стороны, видел и себя, и Наташку, и тех троих, что окружили тогда его машину. И, черт возьми, что-то здесь было не так, но что именно… Он снова злился на себя, не понимая, что именно ему не нравится, зато понимал, что еще десятка полтора бессонных ночей он себе обеспечил. Вернее, не он, а этот, с седыми висками, что сидит напротив и снова говорит что-то нудным учительским голосом: