Разумеется, все это следовало проверить, вдруг на поверку мать и ребенок жили, как кошка с собакой, но, чем больше, я изучала материалы, тем больше убеждалась, что документы выкрали для отвода глаз, в то время как мотив убийства нужно искать в другом месте.
Но, если здесь еще можно было найти хоть какие-то подозрительные аспекты, то кража брачного контракта и вовсе выглядела бессмысленной. Согласно моим данным, Татарский Владимир Степанович, 1963 года рождения и Татарская Ангелина Олеговна, 1987 года рождения заключили соглашение о том, что все принадлежащее супругам имущество (нажитое, как до брака, так и после) является их общей собственностью, и в случае развода подлежит разделу в равных долях.
Правда, имелась в договоре, и одна весьма существенная оговорка: сделка расторгается в случае установленного факта совершенной одной из сторон измены. В таком случае, каждый остается, что называется, «при своем».
Ознакомившись с договором, Креольский возбужденно забегал по комнате, потирая руки.
– Вот, – воскликнул, он. Вот! Чем не мотив! Только подумайте, престарелый супруг, не иначе, как в любовном угаре, заключает кабальную для себя сделку. Одумавшись, решает ее расторгнуть, и, не находя юридически значимого повода, решает уничтожить документ. Но на пути становится мой брат, и потому приходится его убить.
– Элементарно, Ватсон, – невольно воскликнула я и тут же прикусила язык – Креольский номер два не производил впечатления человека, спокойно относящегося к подобным шуткам. Как ни странно, выпад остался без внимания – видимо, опьяненный радостью открытия, мужчина решил быть великодушным.
– Можете шутить сколько угодно, но ведь эта версия вполне жизнеспособна, не так ли?
С сомнением покачав головой, я все же сочла благоразумным промолчать.
– Ладно, – проворчал Креольский, – давайте уж, выкладывайте, что там вас смущает.
– Видите ли, – долго упрашивать меня не пришлось, – убив вашего брата, Татарский не выиграл бы ровным счетом ничего, ведь у каждой из сторон договора имеется свой его экземпляр. У нотариуса лишь резервная копия, отсутствие которой ни на что не влияет.
– А если Татарский передумал и выкрал экземпляр своей супруги, а затем и моего брата.
– В этом случае, его жене остается лишь сообщить о краже документа полиции, которая, таким образом, получает мотив для убийства нотариуса. Да и зачем так усложнять? Ваш брат, вы уж меня простите, никогда не отличался излишней щепетильностью. Пару тысяч баксов, и он сам добровольно уничтожил бы любые документы.
Тень сомнения пробежала по лицу Креольского, но, по всей видимости, этот человек не привык сдаваться легко: