Чужая ненависть

Женщине на вид около сорока, возможно, чуть больше. Ощутимо нервничает, такие вещи мы определяем сразу. И даже не по резкому подергиванию уголков рта и не по дрожи в пальцах, а скорее по исходящим от нее флюидам. Делаю приглашающий жест, одновременно кивая на кресло.

– Здравствуйте, доктор, – говорит посетительница.

– Я не доктор.

– Простите.

Что ж, прощаю. Люди привыкли, что их недугами занимаются врачи. В том числе и душевными. К медицине, однако, я имею весьма отдаленное отношение.

– Ничего, – говорю вслух. – Вы уверены, что обратились по адресу? Возможно, вам к дежурной сестре. Как правило, женщины обращаются к сестрам.

– Я пришла из-за сына. Он… Простите, как все же вас называть? Понимаете, мне неудобно…

Я понимаю. Разумеется, называть меня вампиром ей неудобно. Им всем неудобно.

– Мое имя – брат Арчибальд.

Когда-то меня звали Артуром. В детстве. Так звала меня мама. А еще Артуркой и Артиком. Давно, до того, как у меня обнаружились вампирские способности и я вступил в братство, став Арчибальдом. Для сестер и братьев – Арчи. Иногда я ненавижу это имя.

– Спасибо, брат Арчибальд. Вы… вы поможете мне?

Вот опять. Еще до того, как ввести в курс дела. Что ж, мне это знакомо. Последний шанс, когда все другие исчерпаны, – обратиться к вампиру. Через себя, через «не могу».

– Вы знакомы с нашими правилами?

– Да, – говорит визитерша тихо, едва слышно. – Я знаю правила.

«Вампир имеет право отказать в сделке без объяснения причин. Вампир имеет право требовать в качестве компенсации ту цену, которую пожелает. При выполнении условий сделки вампир не обязан соблюдать нормы этики и общепринятой морали».

Три правила вампира. Ставшие притчей во языцех, когда речь заходит о нас. Я частенько задумываюсь над тем, за какое из них нас ненавидят больше всего.

– Слушаю вас.

– Мальчика зовут Алексей, Леша, – лицо у визитерши бледнеет, голос дрожит. – Он, понимаете… Он у меня единственный. Безотцовщина, я все ему отдала. Я…

– Пожалуйста, только по делу, – прерываю я. – Мое время ограничено и дорого стоит. Очень дорого.

– У меня есть деньги, – быстро говорит она. – Не очень много. Но я отдам все, что есть.

– Хорошо, продолжайте.

– Леша… Ему сейчас девятнадцать. Он влюбился. Давно, больше года назад, – в глазах посетительницы появляются слезы. – Не знаю, как вам это сказать.

– Говорите как есть.

– Она проститутка, – женщина перестает сдерживаться, слезы бегут по щекам. – Профессионалка. Как это называется сейчас – эскорт-сервис. Красивая, расчетливая дрянь. Она издевается над ним, глумится, заставляет смотреть, как она… ну, вы понимаете. С другими, с клиентами. Лешенька чистый мальчик, неиспорченный, у него от этого… Вы не представляете, что творится. Он не спит ночами, не ест. Месяц назад принял снотворное, врачи его едва вытащили. А вчера он сказал мне, что решил окончательно. Не хочет больше жить. Вот фотографии, посмотрите. Это он.