Сжав кулачки. Катя смотрела на экран, где фотографию расстрелянного за рулем «ниссана» Гены сменил старый, еще школьных лет, снимок улыбающегося Вовы.
— В заключение выпуска — о погоде…
— Господи, опять стреляют, — вздохнула неслышно вошедшая в комнату мама. — Когда же, наконец, порядок-то наведут?
Посмотрев на дочь привычным за последнее время жалостливым взглядом, она покачала головой и, вытирая руки о передник, прошла обратно на кухню.
Несколько минут, находясь в каком-то оцепенении, Катя сидела на диване. Взгляд застыл на мигающей надписи: «Не забудьте выключить телевизор». Губы девушки тронула легкая неуверенная улыбка — первая за последние три недели. Наконец она встала, прошлась по комнате и опять остановилась у окна.
Фонари по-прежнему не горели, но двор уже не выглядел таким холодным и жестоким. Скрип деревьев теперь казался даже приятным, темные углы перестали таить опасность.
Катя закрыла глаза и осторожно коснулась лбом холодного стекла. Прислушиваясь к своим мыслям, она опять улыбнулась — теперь уже гораздо шире и уверенней, а потом тихо засмеялась. Самое плохое осталось далеко позади и никогда уже больше не вернется — не вернется, потому что не сможет.
Открыв глаза. Катя заново осмотрела двор. Мысль о необходимости выйти из квартиры больше не пугала ее. Она поняла, что пройдет еще совсем немного времени, и она перестанет бояться людей, которые ходят по улицам, и воспоминаний о том теплом майском вечере, и любые будущие неприятности — ерунда по сравнению с тем, что было.
Катя вспомнила своего дядю и данное им обещание, подумала о том, какое он ко всему этому может иметь отношение, и решила, что никакого. Мало ли в жизни совпадений! Видимо, есть все-таки какая-то справедливость — вот судьба и покарала именно тех, кто заслужил. А дядя все равно бы ничего не сделал… Или это все-таки он?
Так и не решив этот вопрос, Катя выключила телевизор и отправилась на кухню, откуда неслись дразнящие ароматы и где гремела посудой мама.
С.-Петербург