– Прости, дружище, Дарси очень устала. Нет, не думаю, что необходим срочный осмотр. Нужно просто как следует отдохнуть. Верно. Ммм, нет, ты и мама непременно должны пойти и хорошо провести время. Я настаиваю. А я останусь и буду следить, чтобы у Дарси было все необходимое. – Он озорно подмигнул Дарси и беззвучно проговорил: «Торт и пицца». – В этот момент что-то внутри ее сжалось до боли.
Гейл издала звук, похожий на рык разъяренного зверя, и вышла из комнаты, оставляя Дарси и Джеффа.
– Мне кажется, я люблю тебя, – вздохнув, выговорила Дарси, стараясь придать своим словам шутливый оттенок и тем самым подчеркнуть их незначительность, чтобы у него не было шансов неверно истолковать выражение бесконечного обожания, которым светилось ее лицо.
Джефф одарил ее улыбкой и поспешно убрал телефон.
– Сначала ребенок, теперь признание в любви. – Кивнув в сторону двери, он осторожно, едва касаясь, положил ладонь ей на поясницу. – Итак, если я правильно понимаю, это мой шанс сделать тебе предложение?
– Я не знаю, Джефф. А о какой пицце ты говорил? Кроме того, хочу поподробнее узнать об упомянутом торте.
Он склонился почти к самому ее уху, так что его тихий теплый голос коснулся ее кожи. Так соблазнительно, что она чуть не упустила истинного смысла его слов.
– У меня в машине упаковка смеси для приготовления желтого торта.
Когда приехал Грант, мать перестала разговаривать с Джеффом.
Хотел ли он видеть ее вместе с человеком, за которым еще в студенчестве закрепилось прозвище Везунчик за его неизменно удачные знакомства со студентками и даже кое с кем из сотрудников факультета. Несомненно, с тех пор Грант вырос и повзрослел.
Но Дарси… Мать его ребенка… Нет.
Грант тоже не был особенно заинтересован в этом, даже понимающе кивнул Джеффу, перед тем как проводить его матушку на предстоящий ужин.
Джефф заказал для Дарси пиццу и даже испек торт, в общем, делал то, что должна была делать его мать. Они шутили, вспоминая о Вегасе, он рассказал о Конноре и его жене, которую он встретил там и женился уже на следующие сутки, поделился с ней наиболее яркими моментами их романтического путешествия.
Дарси смеялась до слез, слушая его рассказ о том, каких неимоверных усилий стоило ему удержать изрядно набравшегося Коннора, готового на все – от классических пьяных звонков до внезапных незапланированных полетов на самолете – только ради того, чтобы снова завоевать Меган после большой ссоры.
И, как всегда, ее звонкий смех действовал на него как ничто другое на этом свете. Когда он слышал его, что-то необъяснимое творилось с ним. В такие моменты он задавался вопросом, есть ли на свете что-нибудь такое, на что бы он не смог пойти, чтобы всегда иметь шанс слышать этот смех снова.